У ресторана Уилл помог ей выйти из машины и провел в зал, заботливо направляя ее движение легким прикосновением руки к спине. Метрдотель сопроводил их до уединенного столика: ваза с роскошными красными розами на длинных стеблях ждала ее здесь. От их красоты у Кэрри перехватило дыхание; она села, не отрывая глаз от цветов и слыша, как Уилл заказывает шампанское.
— Это ты… все сделал? — Она наконец на него взглянула.
— Конечно, а кто же? — В глазах его сверкнуло изумление. — Ресторан прогорел бы, если бы ставил дюжину роз на каждый стол.
— И шампанское… — Кэрри прокашлялась.
— Не каждый вечер в жизни я собираюсь обручиться.
— Уилл, я еще не сказала, что выйду за тебя замуж. — Она откинулась на спинку стула и потрогала дрожащими пальцами лоб.
— Что ж, назови меня оптимистом.
— Ты оптимист, — послушно согласилась она. — И я беру назад свои слова, что тебе надо учиться ухаживать за женщиной.
— Но я не романтик.
— Розы, шампанское… остается обручальное кольцо.
Уилл опустил руку в карман, и она судорожно сглотнула, пробормотав:
— О Боже!
— За этим дело не станет. — Уилл извлек черную бархатную коробочку.
— Ты все спланировал заранее? — Подозрительная сдержанность в ее голосе не предвещала бурной радости.
— Заранее, — признался он. — Ты же знаешь, я состоял в бойскаутах Америки.
— Нет, не знаю.
— Так я все еще следую их девизу — «Будь готов!».
— Уверена — руководители скаутов гордились бы тобой.
Уилл усмехнулся и, держа коробку в пальцах, открыл крышку: на бархатной подушечке искрился и играл гранями изысканный рубин — грушевидный, в простой золотой оправе.
— Ох, Уилл! Какое чудо!
— Значит ли это, что я могу надеть его тебе на палец?
Волна разноречивых чувств — страха, мечты, ожидания — нахлынула, зажгла румянцем щеки. Она смотрела ему в глаза, но приглушенный свет в зале не позволял разглядеть выражение его лица. Правда, голос полон решимости.
— Да, Уилл, — кивнула она. — Надень его. Я буду счастлива выйти за тебя замуж.
Уилл удовлетворенно наклонил голову, вынул кольцо из коробочки и зажал его в пальцах.
— Я не дарю тебе бриллиант, потому что этот камень тебе подарил Роберт. И желал бы с самого начала прояснить, что в нашем браке нет места Роберту.
— Что ты имеешь в виду? — Кэрри перевела взгляд с красного пламени, мерцавшего в глубине кольца, на серьезное лицо Уилла.
— Я знаю, что ты не любишь меня, — прямо ответил он. — Но мне неизвестно, какие у тебя чувства к нему.
Кэрри уже приготовилась рассказать ему, что она поняла, пока в полдень сидела в парке, но он движением руки остановил ее:
— Кэрри, я не хочу слышать, что ты все еще любишь Роберта. — Голос у него был хриплый и такой тихий, что ей пришлось наклониться ближе к нему, чтобы расслышать. — Я не хочу этого знать.
— Хорошо, Уилл, я не буду этого говорить. — Да и как она могла сказать, если это неправда? Она все объяснит ему потом, когда они уже будут женаты, и она будет больше уверена в своих чувствах к нему.
Он взял ее палец, кольцо скользнуло по нему, и ей пришлось мысленно признаться, что дрожь, пронзившая ее, свидетельствует о чувстве, очень похожем на любовь.
— Ты уверена, что понимаешь, что делаешь? — Джинни Маккой-Кэлхаун широко распахнула парадную дверь и ворвалась в холл, едва сестра отворила.
Кэрри пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть снесенной вихрем.
Джинни положила сумку и ключи от машины на столик возле двери и обернулась к сестре, уперев руки в бедра.
— Ну, отвечай мне! Ты понимаешь, что делаешь, выходя замуж за Уилла?
«Не понимаю», — честно призналась себе Кэрри, встретив горячий, тревожный взгляд сестры. Но гордость перекрыла дорогу правде.
— Конечно, понимаю. — Она заносчиво вздернула подбородок.
— Гмм! — фыркнула Джинни, опустила взгляд — и заметила обручальное кольцо Кэрри. — О Боже! — выкрикнула она, поднимая левую руку сестры и рассматривая рубин. — Невероятная вещица!
— Красивое, правда? — Кэрри подняла руку вверх, к свету.
С того момента как Уилл надел ей на палец кольцо, Кэрри часто ловила себя на том, что рассматривает рубин, поворачивая то так, то эдак, то при искусственном свете, то при дневном. Сторонний наблюдатель, пожалуй, счел бы это ребячеством, игрой. Но кольцо вызывало в ней очень серьезные чувства и размышления: она воспринимала его совсем иначе, чем то, бриллиантовое, что подарил Роберт. Этот камень уникален — и совсем другие отношения в браке ждут ее и Уилла, непохожие на неопределенно-радужное будущее с Робертом.
