Он кивнул, поднялся и носком ботинка осторожно прикоснулся к щенку. Толстый комочек зевнул и откатился в сторону.
— А как этот молодой человек?
— Поочередно то обнюхивал двор, то спал. За этими двумя занятиями и провел весь день. Вот и вся энергия, которую он проявил.
— Он станет хорошим компаньоном, — улыбнулся Уилл.
— Но не обязательно хорошей сторожевой собакой. По-моему, тебе надо назвать его Засоня.
— Звучит подходяще. — Он огляделся. — А где Эдит?
Кэрри объяснила, потом осведомилась, как прошел его день, преисполненная благодарности, что Уилл будто не видит больше ее зареванных глаз и красного носа. Лучше всего сейчас приготовить два стакана холодного чая, для Уилла и для себя. Ее поразила мысль: а ведь точно так же делала сестра, когда Брет вечерами возвращался домой из редакции своей газеты. Такого же рода заботу она сама проявляла бы к Роберту… На этой мысли она и запнулась. Правда, хватит! Пора прекратить, нечего пережевывать свою потерю, Уилл прав. Настало время выкарабкиваться из жалости к себе, раз уж она в нее впала, и чем раньше, тем лучше. Надо заняться своей жизнью, обдумать будущее. И она рассказала Уиллу о своем звонке Джинни.
— На уик-энд сестра собирается привезти сюда кое-какие мои вещи и мою машину. Я сообщила ей новость о Джейкобе и Ариане. — Кэрри взглянула на часы. — Прошло полчаса. По моим подсчетам, сейчас о них знает уже весь Уэбстер.
— Тогда с минуты на минуту надо ждать звонков от братьев. И лучше я позвоню маме и сестрам в Виргинию раньше, чем это сделают другие. — И он тут же набрал номер. Новость вызвала такой же отклик, как и у Джинни. Миссис Кэлхаун пообещала приехать в самое ближайшее время и посмотреть на своих самых младших внуков. Закончив разговор с матерью, Уилл поднял оба детских загончика и понес в гостиную, а Кэрри шла за ним с двумя стаканами. Он поставил загончики со спящими детьми на пол перед софой, сел и испустил долгий вздох облегчения.
Кэрри вручила ему стакан и тут же выдала то, что держала на уме весь день:
— Уилл, ты сказал, что вечером мы поговорим о моей работе.
— Ты настойчивая, а? — вскинул он бровь.
— Мне и надо быть такой. Я должна справиться… с разными делами, наметить планы.
— Почему такая спешка? — Он положил ноги на мягкую кожу кофейного столика и расслабился.
Кэрри села рядом и поджала под себя одно колено.
— Я оставила агентство в Гринвилле, потому что Роберт пообещал, что я буду работать с ним в мебельных магазинах — заниматься рекламой и связями с общественностью.
— И сколько он планировал тебе платить? — Уилл с любопытством посмотрел на нее.
— По правде говоря, мы не обсуждали этот вопрос.
— Вероятно, он надеялся получить твои профессиональные услуги даром.
— Веришь ты или нет, Уилл, но я и правда профессионал. — Кэрри сдержала свой пыл. — Этого я бы не позволила. Я знаю свое дело и знаю, сколько оно стоит.
— О, вот как? — Уилл с интересом ее рассматривал. — И сколько же оно стоит?
— Прости, не поняла? — моргнула она.
— Твой профессиональный опыт. — Он махнул в ее сторону стаканом. — Что он предполагает и сколько стоит?
Кэрри мысленно пришлось буквально отбивать чечетку, чтобы погасить скорость, с какой нарастало в ней раздражение.
— Ну, ммм… — Она помолчала и прокашлялась. — Я писала рекламу всех магазинов для местных газет, проводила рекламные кампании отдельных товаров, вовлекала магазины и их служащих в местные мероприятия для установления связей с общественностью.
— Звучит успокаивающе: ты знаешь, о чем говоришь. — Он склонил набок голову и изучал ее сощуренными глазами. — И это утверждает женщина, которой на самом деле следовало бы быть писательницей.
— Ох, Уилл… — Глаза ее заблестели, она помахала рукой, будто отметая его слова, — опять этот старый аргумент.
— Знаешь, почему я всегда думал, что ты должна стать писательницей? — Он покачал у нее перед носом стаканом с чаем.
— Не-ет, — с ехидной слащавостью ответила она, — но уверена, что ты хочешь мне объяснить.
Он оставил без внимания ее тон.
— Потому что это у тебя в крови. Джинни — великолепный репортер. Таким же был и твой отец. Сейчас он чертовски хороший романист.
