Молодой стражник вышел из караулки, а старый заварил себе чаю, аккуратно затушил жаровню и высыпал угли в специальный ящичек. Порядок здесь был доведен до совершенства, оставалось только завидовать. Я помнила караулки у стражников армии моего отца — довольно грязные, захламленные помещения с похабными картинками на стенах. Порядок там наводился только перед инспекцией вышестоящего начальства.
Я сунула сахар Даезаэлю. Он скривился, но отказываться не стал — понимал, что силы ему еще понадобятся.
Эльф сгрыз сладости и улегся спать, уложив голову мне на колени.
Я потихоньку пила травяной отвар из большой кружки и думала о том, откуда на территории нашего королевства взялось столько волкодлаков. Даже во время войны ульдоны никогда не преступали границ, а тут — полноценное вторжение.
Когда мы гостили в замке ульдона, Тар Уйэди и словом не обмолвился, что поголовье волкодлаков настолько большое. Ведь зверям нужно чем-то питаться, а за все время пребывания на землях ульдонов я встретила только одного волкодлака, и то настроенного относительно мирно. Что-то здесь не складывалось, и я, как ни крутила в голове ситуацию, смогла предположить только то, что разозленные тем, что Владетель Сыч нарушил мирный договор между нашими странами, ульдоны быстро сконцентрировали магию и создали волкодлаков из всех подходящих зверей. И наслали их опустошать земли домена в качестве наказания.
Как бы там ни было, мне было искренне жаль простых крестьян, которые были обречены. Я не понимала, как мог Владетель Сыч допустить такое — даже если он стар и его разум уже слаб, неужели советники и помощники не смогли его отговорить от самоубийственного нападения на замок Тара Уйэди? Теперь его сыну достанется в наследство разоренная земля. Томигост, который никогда не отличался любовью к экономике, никогда не сможет вернуть землям Сыча прежнее величие.
— Сударыня, — молодой стражник тронул меня за плечо, — не желаете ли поужинать? Вам предстоит долгий путь…
— Он бы не предстоял, если бы ваш бургомистр отличался хоть каплей человечности! — буркнул эльф с моих колен.
Стражник вздохнул и оглянулся. Старого вояки в караулке не было, поэтому он шепотом сказал:
— Господин бургомистр делает всё, чтобы защитить город. Если бы не он, на месте Сычевска давно бы уже остались одни руины.
— Почему? — спросила я и схватила стражника за руки. — Прошу вас, расскажите! Мы поездили по вашему домену, и увидели, что тут творятся странные вещи. Что бы случилось с вашим городом?
— Владетель Сыч, — стражник еще раз нервно оглянулся, — он уже не так силен, как прежде, и не может управлять землей по-прежнему. Близость ульдонов… она опасна. Тут всякие звери ходят страшные… зомби… Люди умирают… Бургомистр прекратил это все. Он навел порядок для тех, кто не желал покидать своей земли. Он нас всех защищает, вы же знаете, какие порядки у нас в городе. Зато… мы выстоим, и волкодлакам не удастся нанести нам вред!
Стражник услышал звук шагов и замолчал. В караулку вошел тролль, тащивший охапку одежды.
— О, — обрадовался он. — Еда! Это хорошо!
— Делим на три части! — Даезаэль коршуном упал на нехитрую снедь, которую нам собрали стражники. — А то знаю я тебя! Мне — больше всех!
— Забирай половину, — предложил тролль, роясь в сумке. — Я уже успел перекусить. И даже прихватил кое-что с собой. Котя, я тебе раздобыл перемену одежды, не годится тебе ходить в моих обносках.
Я кивнула, торопливо прожевывая хлеб с сыром. Конечно, не годится, но в рубашке, слабо пахнущей особым, горьковато-полынным запахом тролля, я чувствовала себя как-то спокойней, будто надежный и верный Драниш всегда стоит за моей спиной.
— У меня есть кони, собираемся, — распорядился Драниш, проглотив ужин. Но уйти мы не успели. Дверь распахнулась, и в проеме появился Светокол Сычев.
Сейчас он ничем не напоминал того бравого офицера, молодого красавца-аристократа, который хотел меня убить по приказу Владетеля. Удар объединенной магической силы, который я применила во время дуэли, переломал Светоколу конечности, навсегда сделав его хромым. Вероятно, целители неправильно сложили его кости — или же не смогли качественно и вовремя заняться его ранами, поэтому тело мужчины было перекошено налево, а правой рукой он почти не мог двигать.
