С лоджии его номера открывался чудесный вид на море, и Аббершоу рассеяно глядел сверху, как громадная масса сонной воды лениво колыхалась под лучами палящего полуденного солнца. Это было чужое, южное море, и положительных эмоций оно у англичанина не вызывало. Эндрю Аббершоу не любил юга, но работа есть работа, она забрасывала его и на экватор...
Эта страна с труднопроизносимым названием ему тоже не нравилась. Раздражали горластые и неопрятные аборигены на улицах и набережных, немыслимое количество торговцев всяческой дрянью, жадная до чаевых гостиничная прислуга, раздражали ежевечерние отключения электричества, из-за которых в люксе переставал работать кондиционер. А их хваленая кухня?! Бог мой, ведь это невозможно есть: сплошной перец, жуткого вкуса соусы и специи. Чем-то эта страна напомнила ему Мексику, которую Аббершоу тоже терпеть не мог.
Но мистер Эндрю прекрасно понимал: здесь и сейчас во многом решается постсоветская судьба всего кавказского региона, возможно – и Закавказья. Если абхазы сумеют создать прецедент, на деле показав, что базовый для международного сообщества тезис о нерушимости границ есть звук пустой, это может возыметь куда как серьезные последствия. У Абхазии есть перед глазами вдохновляющий пример: армянам удалось проделать нечто подобное в Нагорном Карабахе.
Мало того! Россия в одночасье лишилась Одессы и Крыма, и что осталось у нее из крупных портов на Черном море? Новороссийск да Туапсе. И если учесть, что побережье Большого Сочи непосредственно примыкает к бурлящей Абхазии, отделенное от нее тоненькой ниточкой Псоу, то становится ясно, что у русских военных моряков с Черноморского флота могут появиться большие проблемы. Еще более серьезные проблемы могут возникнуть во внешней торговле России со странами средиземноморской Европы, эта торговля идет через Босфор и Дарданеллы, через Черное море.
Но ведь и для Республики Грузия абхазская земля, словно раскаленный докрасна кусочек драгоценного металла: и держать больно, и бросить жалко. Какое там «жалко», – категорически нельзя! Уже потому, что на территории непризнанной страны расположены несколько перевалов Большого Кавказского хребта и стратегически важная Военно-Сухумская дорога. Есть еще и весьма удобная для высадки десанта с моря Гагрская бухта. Это ведь путь с побережья к самому сердцу Грузии!
Эти мысли были совсем не новы для мистера Эндрю Аббершоу, не в первый раз они приходили к нему в голову. И не только к нему. Новой была ситуация, в которой англичанин оказался на сегодняшний день. Одно дело академические рассуждения о геополитической роли Абхазии, и совсем другое – решение практической задачи здесь, на месте.
На низеньком столике перед англичанином стоял высокий стакан, наполненный ледяной минеральной водой. Вот она здесь отменная, это Аббершоу признавал. Эндрю отпил небольшой глоток пузырящейся углекислым газом жидкости, поставил стакан на столик и стал рассеяно отбивать пальцами правой руки маршевый ритм битловской «Yellow submarine». Он продолжал сосредоточенно размышлять, и размышления были невеселыми.
Мыслить Аббершоу привык методично и считал это своей сильной стороной. Задача распадалась на три подзадачи, решать которые надо было последовательно. Первое: выяснить, живы ли еще Джулиана Хаттерфорд и Майкл Белчер, и если да, где они в настоящее время находятся. Второе: наладить с ними прямой контакт и попытаться эвакуировать Джулиану и Майкла в Москву, а возможно – сразу в Лондон. Третье: разобраться с тем, что же на самом деле произошло, и не имеет ли прискорбный инцидент с исчезновением двух британских подданных связи с другим, не менее прискорбным инцидентом – взрывом пластиковой мины на пляже в Гаграх. Интуиция подсказывала англичанину, что два этих случая, произошедших почти одновременно, как-то связаны между собой. Мистер Аббершоу был очень опытным работником, он слабо верил в совпадения. Особенно такие.
Возможно, если три первые пункта удастся выполнить, появится пункт четвертый, самый важный. Но думать о нем пока преждевременно.
Никто бы не смог определить эмоциональное состояние Аббершоу по выражению лица англичанина: оно было спокойным и бесстрастным, как и всегда; любой индейский вождь, из описанных Фенимором Купером, позавидовал бы. Но Аббершоу испытывал серьезное недовольство как обстоятельствами, так и самим собой.
