Делая разные предположения об участи князя Гарина, оба — Зарницкий и Николай — порешили, что, вероятнее всего, князь убит или утонул.
По возвращении в Петербург раненые солдаты и офицеры получили награду и отпуск для поправления своего здоровья. Николай тоже получил отпуск и денежное вспомоществование. Он поспешил в Каменки.
С каким нетерпением считал он вёрсты! Ему бы хотелось вихрем туда лететь… С того времени, как он полюбил княжну, Каменки стали дороги ему. Николай мечтал о счастии; он не переставал надеяться на взаимность. Когда ехал на войну, княжна сама согрела в нём эту надежду.
Поехал он почти простым дворовым человеком, а вернулся героем: его грудь украшает крест святого Георгия!
Но все мечты Николая разрушились сейчас же по приезде: княжна встретила его холодно, избегая с ним говорить. Молодой человек опешил от такого приёма.
«Что это значит? За что сердится на меня княжна? Она не только говорить, даже смотреть на меня не хочет! А я ещё мечтал о взаимности! Зачем я сюда приехал? Лучше бы остался в полку. Да разве гордая княжна может полюбить меня — без имени, без положения, почти нищего?»
Так думал Николай, идя в княжескую столовую, где приготовлен был вечерний чай. За столом сидела уже княгиня Лидия Михайловна. Она, очевидно, была встревожена. Еле сдерживая слёзы, княгиня попросила Николая рассказать ей всё, что он знал про молодого князя. Рассказ ещё более расстроил княгиню, так что скоро она ушла в свою комнату. Князь пошёл проводить жену. В столовой остались Николай и княжна.
— У нас в саду устроены горы. Приходите завтра — будем кататься с гор… Кстати, мне нужно с вами поговорить, — сказала Софья, вставая из-за стола. — Придёте?
— За счастье почту, княжна!
— Приходите же, — повторила княжна и поспешно вышла из столовой.
Николай чуть не прыгал от радости: он не верил и не ждал этого счастия.
Ему княжна назначила свидание!
«Что же это? Княжна сама назначила мне свидание… Поговорить со мной хочет… Вот, счастие же приплыло ко мне недуманно-негаданно».
Цыганов с нетерпением стал ждать следующего дня.
Катанье с гор в зимнюю пору, излюбленное удовольствие и забава наших прадедов, существует и до настоящего времени. Кататься на салазках с ледяных гор любили не одни ребятишки, а нередко и степенные пожилые бояре и боярыни вихрем летали на разрисованных санях с ледяных гор. Особенно эта забава была в большом ходу на масленице и на святках. В былое время почти всякий почитал за непременный долг устроить у себя в саду или на дворе ледяную гору; делалось это обыкновенно для подростков и малолеток, а также и для красных девиц, — но не отказывали себе в этом удовольствии и старшие.
В Каменках в княжеском саду устроена была огромная ледяная гора. На самой вершине горы стояла большая беседка причудливой архитектуры, расписанная в разные колера. По обеим сторонам горы густой аллеею были воткнуты зелёные ёлки и сосны; между ёлками стояли длинные шесты с разноцветными флагами.
Княжна Софья любила катанье; у неё были особые сани заграничной работы, обитые бархатом; на этих саночках-самокаточках каталась с гор княжна-красавица.
День был праздничный, морозный, ясный; яркие солнечные лучи бриллиантами играли по льду и по снегу. Княжна, Дуня и Глаша, а также несколько дворовых девушек с весёлым криком и смехом катались с гор; все они раскраснелись с морозу и стали ещё пригожее, ещё милее.
Особенно хороша была княжна, с разгоревшимся лицом, в бархатной, на собольем меху телогрее, в шапочке, опушённой соболем, и в высоких козловых сапогах с отворотами, с серебряными подковками. Нельзя было не заглядеться на эту чудную красавицу. Рядом с ней стояла Глаша, грустная, печальная. Княжна нарочно за ней посылала на мельницу.
— Да полно, Глаша, не горюй. Какая ты бледная — и мороз тебя не берёт! — говорила Софья.
— Сердце у меня, княжна, замирает.
— С чего?
— Боюсь я, княжна.
— Да чего ж ты, моя бедная, боишься?
— Его боюсь, княжна, встречи с ним боюсь.
— Что ты, что ты, Глаша, — любишь и боишься!
— Да, княжна, люблю его и боюсь.
— Вот он идёт, идёт.
Николай с сияющим лицом вошёл в княжеский сад. С каким нетерпением он ждал свидания с княжной, как бесконечно долго тянулась для него ночь! Настало утро. Княжна с отцом и матерью в большой парадной карете отправились в церковь к обедне. Каждый праздник князь Гарин со своим семейством бывал за обедней. После завтрака княжна пошла на горы. Князь Владимир Иванович в дорогой собольей шубе и в высокой меховой шапке, с тростью в руках, вышел посмотреть на «девичье катанье» с гор. Но недолго оставался князь в саду — он прозяб и ушёл в свой жарко натопленный кабинет писать в Петербург письмо к одному очень влиятельному человеку, которого князь просил разузнать об участи своего сына Сергея.
