Михеев благополучно довёз своего раненого княжича до Каменок; самого князя Владимира Ивановича в усадьбе не было: он командовал отрядом ополченцев, которых содержал на свой счёт. Княгиня Лидия Михайловна жила в усадьбе с дочерью губернатора Ириною Дмитриевною. Она так привязалась к молодой девушке, что просто не расставалась с ней. Обе они с радостию и вместе с тем со скорбию встретили князя Гарина: они радовались его возвращению и скорбели о его тяжкой болезни. Сергей был ещё очень слаб и требовал тщательного ухода; продолжительность путешествия от Москвы до Каменок дурно подействовала на раненого, так что он большею частью находился в забытьи и плохо узнавал окружающих. Княгиня немедленно выписала из Костромы доктора, который в продолжение нескольких дней безотлучно находился при больном.
— Что, доктор, как вы находите моего сына? — дрожащим голосом спросила княгиня.
— Не хочу скрывать от вас, княгиня: болезнь слишком серьёзна, даже опасна; но при тщательном уходе можно надеяться на благоприятный исход. Только предупреждаю, ваше сиятельство, — князю необходим безусловный покой, малейшее волнение может слишком дурно отразиться на нём, — предупреждал доктор.
— Если князь умрёт, мама, я не переживу, — со слезами говорила молодая девушка Лидии Михайловне; она звала её мамой по желанию самой княгини. Красавица Ирина всё ещё продолжала любить князя Сергея, несмотря на почти пятилетнюю с ним разлуку.
Во время пребывания молодого князя за границей за Ирину сватались многие богатые и родовитые женихи… Но молодая девушка не хотела никому принадлежать, кроме князя, да и княгиня советовала ей не торопиться с замужеством и подождать возвращения из-за границы Сергея… Когда началась Отечественная война, молодая девушка переселилась из города в Каменки и всё время жила неразлучно с княгинею, которая любила её, как родную дочь…
Рыдания душили Ирину при взгляде на некогда цветущего здоровьем и молодостью князя; теперь его трудно было узнать — болезнь его сильно изменила: Сергей был так худ, что напоминал собою скелет, обтянутый кожею, а бледность лица и посинелые губы делали его похожим на мертвеца.
— Не отчаивайся, Ирина, — доктор уверял меня, что есть надежда не выздоровление.
— Я стану молиться, мама… Бог услышит мою молитву. Он исцелит князя.
— Да, да, молись, дитя моё! Бог воскрешает мёртвых!
— Доктор говорит, что за князем необходим хороший уход. Я все дни и ночи буду просиживать у его постели… Надеюсь, мама, вы позволите?
— Милая, дорогая моя девочка! Как велика твоя любовь к моему сыну, — с чувством проговорила Лидия Михайловна, крепко обнимая и целуя молодую девушку.
— Ах, мама, я так люблю князя, так люблю!
— Вижу, милая, вижу. Только бы выздоровел Сергей, он поймёт и оценит твою любовь.
Молодость, тщательный уход и опытность врача помогли князю Сергею: он стал поправляться, хотя и медленно.
Было ненастное сентябрьское утро, моросил мелкий и частый дождик.
Князь Сергей спал; сон его был теперь хороший, не тревожный, дыхание ровное, на бледных ввалившихся щеках играл лёгкий румянец. Шло к полному его выздоровлению.
Ирина заметила это и была счастлива и довольна. Она сидела около князя, ожидая его пробуждения.
Сергей проснулся, открыл глаза и посмотрел на молодую девушку. В его взгляде Ирина прочла беспредельную к себе благодарность и ещё что-то другое, что заставило её покраснеть и опустить свою хорошенькую головку.
