Д у с я. Говори.
Ж а р о в (шепотом). Пойдем погуляем, а?
Д у с я. Мне заниматься надо. (Уходит.)
Ж а р о в. Отговорки. Да, Горяев… Стараешься-стараешься — хоть бы кто спасибо сказал.
Гонг. Темнота.
Комната дежурного в отделении милиции. За столом В а с и л и й И в а н о в и ч. Перед ним Д у с я.
Д у с я. Горяев абсолютно честный человек, который, ну, просто не может сказать неправду. И если он промолчал, я не сомневаюсь, Василий Иванович, это неспроста, есть причина.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Есть. Неохота иметь дело с милицией. Этот ваш честный парень покрывает хулиганов. Тут морс клюквенный… Хотите?
Д у с я. Ведь вы знаете — ударил его Лукашев, но ударил не по своей воле.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Вот-вот, если бы не Чубаров, я этой историей вообще заниматься бы не стал. Который раз этот Глухарь выходит сухим из воды, и в данном случае выручил его ваш комсомолец. Вот какая комбинация.
Д у с я. Горяев очень переживает.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Лирика. А тем временем вокруг Глухаря собирается компания, в основном ваши, с вагоноремонтного. Вот комсомольцы с мебельной помогают нам — организовали дружину, дежурят, — а вы?!
Д у с я. Ребята все заняты, учатся, работают на строительстве общежития…
В а с и л и й И в а н о в и ч. Строите общежитие, а первые гости — Чубаров с дружками. Есть о чем подумать.
Д у с я. Вы правы. А что касается Горяева, за него ручаюсь, как за себя.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Разберемся. Всё. Гости мытищинские уехали?
Д у с я. Уехали.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Коменданта все-таки оштрафую.
Д у с я. Я их поселила — меня и штрафуйте.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Десять рублей — удовольствие.
Д у с я. Что делать!
В а с и л и й И в а н о в и ч. Пользуйтесь моей добротой.
Входят Б о л ь ш о й, М а л е н ь к и й, Б а б е ц и В е р о ч к а.
Б а б е ц. Товарищ начальник, это переходит всякие границы. Какие-то мальчишки…
М а л е н ь к и й. Это я мальчишка?
Б о л ь ш о й. Маленький, замри!
Д у с я. До свидания. (Уходит.)
М а л е н ь к и й. Гражданин опять в автобусе билетов не берет.
Б а б е ц. И не буду брать.
В е р о ч к а. Отправление дать не могу… Скандалит, кричит, воровкой обзывает… От школы до вагонки семь копеек, что он мне душу выматывает?!
Б а б е ц (вызывающе). Я лишнего платить не желаю. От Полушкина до школы пять остановок, за проезд берут пятачок. От школы до вагонки тоже пять остановок, а берут?! Семь копеек?! Со мной этот номер не пройдет! Мне две копейки не жаль. Вы знаете, я пенсию шестьдесят рублей получаю, тут вопрос принципиальный!
Входит Ш у р а.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Посиди, я сейчас.
В е р о ч к а. Я с него и билета не спрашиваю — так нет, сам пристает: зачем пассажиры платят? На другую линию проситься буду.
В а с и л и й И в а н о в и ч (устало). Товарищ Бабец, мы на эту тему беседуем который раз. Билетов вы не покупаете. Штрафы с вас берут в судебном порядке. За последние три месяца вы уплатили рублей двадцать, а плата за проезд обошлась бы вам от силы два рубля. Вот какая комбинация. Советую — берите билеты.
Б а б е ц. Пятачок — пожалуйста! А семь копеек — ни за что! Имейте в виду, товарищ Воробьев, можете присылать штраф, можете вызывать в суд, семь копеек от школы до вагонки платить не буду. Я человек принципиальный. Из-за этой девчонки пропал билет в кино, она мне эти сорок копеек копейка в копейку выложит!
В е р о ч к а. Я вам сто рублей заплачу, только не садитесь ко мне в автобус!
Б о л ь ш о й. Плюнь на него, Верочка, — нервы тратить.
Б а б е ц. На кого плюнуть? На пенсионера плюнуть?!
В е р о ч к а. Вы не пенсионер, вы склочник.
Б а б е ц. Я этого так не оставлю!
В а с и л и й И в а н о в и ч. Последний раз говорю вам, товарищ Бабец: билет от школы до вагоноремонтного завода стоит семь копеек…
Б а б е ц. Знаю. А почему семь?
В а с и л и й И в а н о в и ч. Тариф такой. Ясно? Всё. Идите. Повторится — отдадим под суд. За нарушение общественного порядка.
Б а б е ц. Вы угрожаете? Хорошо. Думаете, на вас управы нет?! Я буду жаловаться! Я буду писать! (Уходит.)
В е р о ч к а. Его не прошибешь.
