Г е л ь м у т. Ну и что?
У р с у л а. Там не только русские. Я видела, как из лазарета вышли две женщины, немки… Русские врачи оказали им помощь. Я хотела уйти от вас… убежать. Мне было страшно одной, но с вами… еще страшнее. Когда я вышла наверх, мне было уже все равно, что со мной сделают. Но русские меня не трогали. А когда я увидела, что они подобрали этого несчастного старика… Гельмут, вы не должны этого делать! Это грех… это большой грех!
Г е л ь м у т (заметив белую повязку на руке Урсулы). Что у тебя на руке? Белая повязка?! (Бросается к Урсуле, бьет ее по лицу.) Дрянь! Продажная шкура!
Андрей бросается на Гельмута, выбивает у него автомат, опрокидывает его на пол.
А н д р е й. Гад!
Гельмут и Андрей борются, пытаясь дотянуться до автомата. Урсула застыла в испуге. Вбегают Т е о, Р е й н г о л ь д и Д и т е р с ящиками.
Г е л ь м у т. Тео, на помощь! Ренни! Дитер!
Тео и Рейнгольд бросаются на Андрея, связывают его.
(Поднимаясь.) У него были развязаны руки? Кто его развязал?! (Урсуле.) Ты, гадина?!
У р с у л а. Нет, клянусь, я не развязывала его…
Г е л ь м у т. Врешь! Ты! Поэтому ты и сбежала? Развязала ему руки и сбежала?!
А н д р е й. Никто меня не развязывал. Я сам.
Г е л ь м у т. Не считай меня дураком. (Тео и Рейнгольду, показывая на Урсулу.) Свяжите ее. Она пожалела русского. Ну что ж, пусть разделит его судьбу. (Тео и Рейнгольду.) Что вы стоите, как чурбаны? Вы что, не слышите? Связать ее!
Р е й н г о л ь д (Гельмуту). Ты хочешь оставить ее здесь, с русским?
Г е л ь м у т. Вы что, не слышали моего приказа?
Т е о. Урсула, скажи мне: зачем ты это сделала?
Д и т е р. Она этого не делала. Оставьте ее. Это я… развязал его.
Т е о. Ты?
Р е й н г о л ь д. Предатель!
Т е о. Дитер? Это неправда. Ты это сделал?
Д и т е р. Да то, что вы задумали… то, что задумал Гельмут, — это бесчеловечно. Когда я увидел учителя Наумана, я понял… Нельзя убивать безоружных. Даже на войне. И даже в таком положении, в котором мы оказались. Я не хочу быть убийцей.
У р с у л а. Тео, там, в лазарете, не только русские, там наши… Я сама видела, как туда понесли старика с гранатой.
Д и т е р. Учителя Наумана?
У р с у л а. Я не знаю, кто он… (Тео.) А во дворе русский повар кормит детей. Кухня стоит возле самой стены этого подвала… где-то здесь, совсем рядом.
Г е л ь м у т. Разнюнилась! Русской каши захотела! Ты лучше покажи им свою повязку!
Т е о. Ну и что? Нам всем придется надеть эти повязки. Гельмут, ты должен отказаться от своего плана. Тем более что ты знаешь то, чего не знают они.
Р е й н г о л ь д. Чего мы не знаем?
Г е л ь м у т. Тео, молчи! Слышишь, я приказываю тебе молчать!
Т е о. Нет, Гельмут, хватит. Пусть они знают правду. Еще два часа назад русские ворвались в рейхстаг, их танки были на Фридрихштрассе и у рейхсканцелярии… Всё. Нам капут. Война кончилась. И мы не должны… взрывать эти ящики.
Г е л ь м у т. Так. А ты что скажешь, Рейнгольд, ты, который дал слово самому фюреру?
Р е й н г о л ь д. Вообще-то, Гельмут, Тео, наверное, отчасти прав… в чем-то… (Испуганно посмотрел на Гельмута.) Нет, ты не сомневайся, я буду с тобой до конца.
Г е л ь м у т. Тебе не стыдно, Тео? Из всех вас только Рейнгольд остался настоящим солдатом. Но не надейтесь, что я позволю вам нацепить белые повязки и спокойно выйти отсюда. Ренни, свяжи Дитера.
Т е о. Не трогай его, Ренни!
Г е л ь м у т. Рейнгольд! (Направил автомат на Тео.) Ты знаешь меня, Тео. Если понадобится, я убью тебя.
Рейнгольд связывает Дитера.
Т е о (тихо Урсуле). Уходи отсюда. Живо!
Урсула бежит к выходу.
Г е л ь м у т. Назад! Стоять на месте!
Урсула останавливается.
А теперь, Тео, приведи в порядок свои нервы и принимайся за дело.
Тео не двигается.
Времени в обрез, Тео. Нам надо торопиться.
Тео все еще стоит на месте.
Ну?
Т е о. Не пугай меня, Гельмут. Ты не выстрелишь.
Г е л ь м у т. Почему не выстрелю?
Т е о. Потому, что ты не хуже меня знаешь… выстрел может вызвать детонацию и взрыв. Ты не станешь рисковать своей драгоценной жизнью.
Г е л ь м у т. Ошибаешься, Тео. Я выстрелю, даже если это будет стоить мне жизни. И потом… ты ведь рыцарь… неужели ты хочешь, чтобы погибла эта девчонка?
