Свщмч. Арсений (Жадановский), еп. Серпуховской (1874–1937).
Да это легко сказать: «всем грешна», или, как пишешь: «нет ни одного греха, которого бы ты не сотворила», – но говорить каждый грех, по виду, приносит стыд, и бывает виною прощения грехов.
По исповедной молитве можно исповедоваться; что там лишнее, чего не делано, того не говорить; а чего не написано, а сделано, то прибавить.
Святые отцы не советуют грехов чувственности изъяснять подробно, чтобы памятью подробности не осквернять чувств, а сказать просто образ греха; а прочие грехи, наводящие стыд самолюбию, должно пояснить подробнее, с обвинением себя.
На вопрос твой: исповедовать ли паки тот грех, который прежде уже исповедовала? – отвечаю: если оный еще не делала, то о том уже не нужно говорить духовнику, но чувствовать свою греховность надобно; память своих грехопадений приводит нас к смирению.
Преподобный Макарий Оптинский (1788–1860).
К нам, духовникам, приходят люди, больные душою, каяться в своих грехах, но не хотят с ними расстаться, особенно не хотят расстаться с каким-либо любимым своим грехом. Это нежелание оставить грех, эта тайная любовь ко греху и делает то, что не получается у человека искреннего покаяния, а потому не получается и исцеления души. Каким человек был до исповеди, таким оставался во время исповеди, таким продолжает оставаться и после исповеди. Не должно быть так.
…Некоторые, стыдясь духовника, по различным причинам ищут способа не сказать на исповеди всего подробно, говоря в общих словах или так, что духовник не может ясно понять, что сделано, или даже совсем утаивая, думая успокоить свою совесть различными рассуждениями с собою в своей душе. Тут враг нашего спасения умеет в извращенном виде напомнить слова свв. отцов и даже Св. Писания, чтобы не допустить человека до спасительной и необходимой исповеди грехов перед духовником в том виде, как они были сделаны. Но если совесть у человека не потеряна, она не дает ему покоя до тех пор, пока на исповеди не сказано все подробно. Не следует лишь говорить подробности лишние, которые не объясняют сути дела, а только живописно рисуют их.
Преподобный Никон Оптинский (1888–1931).
На исповеди от Вас требуется перечислить те грехи, которые остались в памяти и тревожат совесть, а прочие общим итогом исповедать: словом, делом, помышлением согрешали…. смущение после исповеди или от врага, или от сознательного сокрытия каких-либо грехов. Если сокрыли – в другой раз исповедуйте все, и сокрытое, а если этого нет, то и обращать внимания нечего, а гнать, как и все прочие вражие мысли и чувства.
Духовник всё знает, все грехи знает, так как у него не одна душа, а сотни исповедуются, и его не удивишь никаким грехом, как бы он велик и тяжек ни был. Наоборот, всякий исповеданный какой-либо тяжкий грех возбуждает во мне особенную заботу о душе, и я никогда не изменялся и не могу измениться в своем отношении к душе, какие бы ни были исповеданы ею согрешения, наоборот, я больше о ней болею, беспокоюсь, забочусь о ее уврачевании и спасении. Поэтому старайтесь ничего не скрывать, старайтесь чисто исповедываться.
Игумен Никон (Воробьев) (1894–1963).
Благо исповедание грехов, когда следует за тем исправление. Но что пользы открывать врачу язву и не употреблять целительных средств?
Блаженный Августин (354–430).
Положил обет – держи его; запечатлел его Таинством – тем более будь верен ему, чтобы не попасть опять в разряд попирающих благодать.
Святитель Феофан, затворник Вышенский (1815–1894).
