Состояние бесстрастия и благодати. Сколь благо быть с Богом, во благодати Его, и чувствовать Его пребывание в сердце! Какой покой, какая свобода духа, – какой мир, превосходящий всякий ум! О, блаженство на земле от общения с Божеством!
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908).
Когда душа наша соприкасается с Божественною благодатью, она размягчается, как воск делается мягким от действия огня.
Святитель Тихон, патриарх Московский и всея Руси († 1925).
Каковы степени приближения к Богу?
Начало добра – страх Божий, а конец – любовь к Богу.
Пресвитер Илия Екдик.
Трояким образом, как говорит Василий Великий, можем мы угодить Богу: или благоугождаем Ему, боясь муки, и тогда находимся в состоянии раба; или ища награды, исполняем повеления Божии, ради собственной пользы, и посему уподобляемся наемникам; или делаем добро ради самого добра, и тогда мы находимся в состоянии сына.
Преподобный Дорофей Палестинский († 620).
В нас, младенчественных, признак того, что делание наше согласно с волею Божиею, есть успеяние в смирении; в средних – прекращение внутренних браней; а в совершенных – умножение и изобилие Божественного света.
Преподобный Иоанн Лествичник († 649).
Кто боится Бога, чтобы его чем-нибудь не оскорбить – это первая любовь. Кто имеет ум чистый от помыслов – это вторая любовь, большая первой. Кто ощутимо имеет благодать в душе своей – это третья любовь, еще большая.
Четвертая, совершенная любовь к Богу – это когда имеет благодать Святого Духа и в душе и в теле… Кто в этой мере, тот неприкосновенен для плоской любви. Он может свободно спать с девицею, не испытывая к ней никакого желания. Любовь Божия сильнее, чем любовь девицы, к которой влечется весь мир, кроме тех, кто имеет благодать Божию в полноте, ибо сладость Духа Святого перерождает всего человека и научает его любить Бога в полноте.
Преподобный Силуан Афонский (1866–1938).
Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении… От внимания рождается умиление, а от умиления, усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность… Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объемлющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем, и, в свое время, осеняются тонким, святым духовным ощущением страха Божия. Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека… По некотором преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без различия добрых от злых, терпения скорбей, как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии ее…
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807–1867).
Начало мудрости – страх Господень… В страхе пред Господом – надежда твердая, и сынам Своим Он прибежище… Страх Господень отводит от зла.
(Притч. 1, 7; 14, 26; 16, 6).
Будем ходить в страхе Господнем, так как нам предписано со страхом и трепетом соделовать свое спасение (Флп. 2, 12). Страх Господень искореняет из души все лукавства и грехи. Кто же не боится Бога, тот впадает во многая злая. Страх Господень хранит человека и бережет, пока не сбросит он с себя этого тела.
Преподобный Антоний Великий (251–355).
Кто боится Господа, тот выше всякого греха. Далек он от всякой болезни, и никакой трепет не приблизится к нему. Даже смерть боится приблизится к нему и приходит только тогда, когда повелено ей разлучить душу его с телом.
Бойся Господа, и обретешь благодать, ибо страх Господень производит такие нравы и обычаи, которыми образуются в нас добродетели.
