Душевные омуты - страница 24

Переживая потери, печаль и предательство, мы «погружаемся в глубь», а, может быть, и «проходим через» них к более широкому Weltanschauun(мировоззрение). Например, Дэвин, казалось бы, погрузился в трясину печали по своей покойной жене. Но его ощущение ненужности и внутренней разобщенности не соответствовали его потере. Проработав это переживание, он смог увидеть, что он потерял самого себя, печалясь по своей непрожитой жизни, преданный с самого детства другим и обреченный жить, как задумал кто-то другой. Только выдержав мучительные страдания в течение этих двух лет, он, наконец, смог начать жить собственной жизнью.

Потери, печаль и предательство, которые мы испытываем, означают, что мы не можем удержать все в своих руках, принимать все и всех такими, какие они есть, и обойтись без острой боли. Но эти переживания дают нам толчок к расширению сознания. Среди всеобщей изменчивости возникает одно постоянное стремление — стремление к индивидуации. Мы находимся не у истоков и не у цели; истоки остались далеко позади, а цель начинает от нас отдаляться, как только мы к ней приближаемся. Мы сами — это наша теперешняя жизнь. Потери, печаль и предательство — не просто гиблые места, в которых нам невольно приходится оказываться; это связующие звенья с нашим зрелым сознанием. Они являются такой же частью нашего странствия, как и то место, где можно остановиться и передохнуть. Великий ритм приобретений и потерь остается вне нашего контроля, но в нашей власти остается лишь желание найти даже в самых горьких переживаниях то, что дает силы жить.

В своем труде «Мысли» французский математик и философ Блез Паскаль писал: «Молчание этих бесконечных пространств пугает меня»[24]. Кому из нас не приходилось просыпаться в четыре часа утра с ужасным ощущением одиночества, уязвимости и страха? Кто из нас не ощущал молчания внешних бесконечных пространств и внутренних бездонных глубин? Кто не ощущал в падении осеннего листа мимолетности земного бытия и одиночества человека на земле, которое изумительно выражено в стихотворении э. э. каммингса? Или, как писал Роберт Фрост:

Кто из нас не чувствовал своей никчемности, сталкиваясь с требованиями, которые предъявляла жизнь, и не надеялся хоть на какую-то поддержку? Кто не пытался убежать от жизненных трудностей, но снова был вынужден бороться с ними, полагаясь лишь на собственные ограниченные ресурсы?

В глубине каждого из таких «душевных омутов» скрывается смысл нашего индивидуального развития. Вслед за Юнгом, который считал, что терапевт всякий раз должен себя спрашивать, какую задачу избегает решать пациент из-за своего невроза, нам следует задать себе вопрос: какую задачу мы должны решить, оказавшись в каком-то из этих «омутов»? В каждом конкретном случае есть несколько вариантов решения задачи: что-то себе разрешить, избавиться от зависимости или обрести мужество, чтобы при всей своей уязвимости взять на себя ответственность перед Вселенной. В каждом случае мы принимаем вызов, связанный с нашим личностным ростом, совершением психологического странствия и сопутствующим ему расширением сознания. Хотя такое расширение сознания часто вызывает ужас, оно одновременно приносит нам освобождение и ощущение собственного достоинства, а нашей жизни придает смысл.

К тому времени, когда Норману исполнилось тридцать лет, он уже дважды был женат. Оба раза он брал штурмом выбранную им крепость, используя лесть, псевдофилософию, личное обаяние и обман. Почти сразу после свадьбы у него случались приступы ярости, когда он начинал видеть, что его жена не отвечает его требованиям; он следил за всеми ее передвижениями, связями и знакомствами, выражал свое недовольство вслух, а в конце концов применял физическое насилие. Если жена доказывала свою невиновность, Норман с ней разводился и прогонял, чтобы найти другую.