Мои не шибко веселые размышления прервал заурядный голос Дани:
— Хоба! — выкрикнув свою фирменную фразу, он крутанул что-то, похожее на переднее сальто с разбегу.
Не считая его, смотрели на его прыжок еще трое, двоих из которых я знал, а с одним встретился еще на первом знакомстве с Джуниором. В тот раз я плохо запомнил все, лишь Даня «бросался в уши», как бы странно это не звучало. Насколько я помню, это был высокий, примерно с мой рост, накачанный парень, широкоплечий, светлый, коротковолосый.
— Йоу! — фирменно поздоровался со мной Даня, специально растянув слово на длинное «Йо-о» с низкой интонацией.
Взгляды ребят переместились с классного прыжка акробата на меня. Я лишь махнул Дане издалека рукой в знак приветствия — я не был поклонником этой русской привычки пожимать руки во время встречи и расставания. Пренебрегал этим я лишь когда знакомился с человеком первый раз, полностью понимая силу и твердость рук, как с Алексом. Так случилось и здесь, сначала поздоровались со мной два неизвестных мне парня, сильно удивившись левому рукопожатию, а после, видимо, предупрежденный Даней, остался стоять на месте тот парень, который должен был меня помнить.
— Показываешь класс? — улыбнулся я Дане, присев пару раз. — Что это сейчас было?
— Смертник. Это я так, разминался, — весело отмахнулся Даня, сняв повязку со лба, которая вся была пропитана потом. На сильных руках я чуял такие же пропахшие потом напульсники, на которые уже успела налипнуть всяческая грязь и сухие листья. Два парня помладше, которые только что поздоровались со мной, отрабатывали неплохие пируэты, типа заднего сальто и б-твиста с места. Парень постарше, имени которого я не знал, с разбегу выполнял отличные боковые, называемые акробатами арабским сальто, и как-то там еще…
На тренировках Даня бывает практически каждый день, исключая лишь те дни, когда он гуляет со своей девушкой или остается в институте до ночи — дипломная работа это не тяп-ляп.
— Ты как, прыгать или так, послушать?
Я улыбнулся: Данил и другие акробаты — единственные люди в этом мире, кто знает о моих глазах и привычках.
— Попрыгаю, чего уж там, — крякнул я, бодро разминая ступни.
— Ясно, — тяжело ответил Даня, вставая в упор лежа и пыхтя все время. Я остановился, чувствуя его Ки у земли и прислушиваясь.
— Что ты делаешь?
— А-а!.. — с силой выкрикнул он, встав на четвереньки. — Фух! Что?..
— Я говорю, что это было?
— А, горизонт. Меня же поэтому прозвали Джуниором, — доказывая правоту своих слов, он хлопнул себя по правому плечу, сидя на твердой земле.
— Ну, Джуниор! Это такой француз, у которого повреждена правая нога и он вынужден полагаться на руки всю жизнь, — охотно объяснил Даня, — А горизонт — это движение, по которому его узнают везде. Сила его рук примерно равна силе ног, поэтому он может держать свое тело горизонтально земле лишь на одних руках.
— Круто, значит, ты тоже умеешь делать этот горизонт?
— Ага, не так долго, не больше двадцати секунд, но даже при таком результате я стремился к этому почти год… — довольно вспоминая события, риторически закончил он и вдруг спросил: — Хочешь попробовать?
Я пожал плечами, а Джуни воспринял это как согласие.
— Встань в упор лежа так, что бы пальцы упирались в землю примерно на уровне выше пояса.
Я выполнил все действия, стоять оказалось немного неудобно в том плане, что запястья немного побаливают от необычной позы.
— А теперь попробуй поднять ноги вверх, — закончил инструктаж Даня, все так же отдыхая на земле.
Я поднял ноги, отметив, что трицепс сильно работает в этом упражнении и спросил Даню:
— Так?
Секунда молчания, которую я воспринял за невнимание со стороны Джуниора, а потом крик:
— Да любись оно конем!.. — резко встал он и крикнул уже в другую сторону: — Миха, где там мой револьвер? — и уже тише: — Ну, нафиг, не верю!
— Что не так? — спросил я.
— Да все не так! — взорвался Даня. — Какого черта?! Я оттачивал каждое свое сальто, в том числе и горизонт, очень долго, а ты поставил все с первой попытки!
Спокойно поднявшись, я отряхнул ладони: что правда, то правда, на тренировках, когда Даня рассказывал, как делать то или иное движение, мне хватало одной-двух, реже трех попыток, что бы освоить движение.
