— Ваши мальчики, наверное, не слушают свою маму, а надо слушать. Правда, девочки?
Хи-хи, да ха-ха.
— Я считаю, что взрослый, тем более педагог, не имеет права издеваться над нами, детьми, пусть даже мы из чужой команды, — посетовал Артемка Веничке.
— Какие ты знаешь слова, — дурашливо протянул он. — И весь такой умный из себя.
Педагог!
— Разве я не прав? — заводясь, спросил Артемка.
— Конечно, нет. В трудной ситуации совершенно необязательно говорить всякие умные слова, надо сжать зубы и делать свое дело. Пусть девчонки стонут, это им от природы изворотливость завещана, а мы мужики должны не прогибаться никогда, а ломать сами. Девочки, — и он вдруг заорал. — Эй, девочки из 66-й! Вы зачем пришли? Тут в баскет играют, мы съедим вас сырыми!
На них оглянулись.
— Это не я, — стеснительно произнес Артемка. — Это все он.
— А что? Все правильно сказал. Это не команда, а девочки на льду.
Все закричали вразнобой:
— Девочки!
"Дьяволы" заухмылялись и на волне закинули еще пару мячей.
— Я уйду, — смутился Артемка.
— Я тебе уйду! Сидеть! Вот твой отец никогда бы просто так не ушел.
— При чем здесь мой отец? Он не играет в баскет.
— Много ты о нем знаешь! Он играет в игру гораздо опаснее баскетбола.
— Он уже давно ни во что не играет. Ты ошибся.
— Я никогда не ошибаюсь. Не отвлекайся. И не сучи ногами. Ба, да ты на поле хочешь! Хочешь, я тебе это устрою?
— Ты с ума сошел!
— По глазам вижу, что хочешь. Сиди тут, я договорюсь.
— Я убегу!
— Не убежишь. И знаешь почему? Потому что ты не девочка! Ты же не хочешь, чтобы я тебя считал девочкой. Я все про тебя знаю.
— Ты давишь на меня. Мама говорила, что на человека нельзя давить.
— Давить можно и нужно. Без этого мы бы не подозревали о существовании вина.
Чтобы выиграть у «дьяволов», тебе придется выложиться.
— Выиграть? Ты шутишь! Счет 24-0. 12 голов надо забить подряд.
— Если бросать из-за трех очковой зоны, то понадобится всего восемь бросков. Ты заметил, что они совсем не бросают из-за штрафной? Ну, ладно, я пошел.
У Брунова имелась своя причина не играть в полную силу против «дьяволов», и он обычно болтливый, сумел сохранить свой секрет. Неожиданно его окликнули:
— Брунов!
Он оглянулся и растерянно остановился. Его каждое лето отправляли в деревню в престарелой впавшей в маразм бабушке. Детей в деревне не имелось, исключая одного зачуханного пастушонка без роду, без племени, с которым из-за отсутствия контингента, Брунову приходилось водиться все лето словно последнему чмо. Так вот, бабушка в последнем письме написала, что пастушонка напоили трактористы, работающие вахтовым методом и тот, захмелев, утонул. Любой бы остановился, увидя утопленника на бровке живого и здорового. На нем была неизменная вылинявшая рубашка, и был он как всегда бос.
— Ты?
— Нет, Хулио который Иглесиас. Конечно, я. Что за дурацкий вопрос? У меня к тебе дело.
— Нашел время, мне играть.
— Недолго уже осталось.
В это время раздался свисток на десятиминутный перерыв.
— Подгадал.
— Я не про свисток. Здорово, что ты будешь играть за "дьяволов".
— Откуда ты знаешь? — заозирался Брунов с опаской. — Предупреждаю, тебе не поздоровится, если ты кому-нибудь расскажешь!
— Конечно, расскажу. Всем расскажу! А что в этом такого? Занятия в ДЮСШ обходятся в полторы тысячи рублей в месяц. Откуда у семьи дворника, живущей в однокомнатной подсобке, такие деньжищи? Кстати, ты опять вчера подглядывал за трахающимися родителями.
— Врешь!
— Я все про тебя знаю. Знаю, что Сусанна попросила тебя о маленькой услуге. Она хочет, чтобы вы проиграли в сухую. Здорово, когда никто не знает, что ты играешь свою последнюю игру за команду! Можно смело обделывать свои делишки, и все спишут на твою плохую форму. Кстати, ты знаешь, почему Сусанна так возжелала сухой счет. Они с Ольгой Владимировной с одного института, мало того с одной группы. И вот молоденькая Сусанна, которая мнила себя королевой курса, подговорила своего кавалера трахнуть соперницу на спор. И что ты думаешь. Она выиграла, и Ольга Владимировна ему отдалась, но кавалеру понравилось, и он на ней женился. Вот была хохма! Теперь ты готов, чтобы сделать то, о чем я тебя попрошу?
