Вот и угол. Завернув за него, я сделал два открытия: одно - хорошее, второе - не очень. Плохая новость заключалась в том, что освещения с этой стороны дома не было, дорога с фонарными столбами осталась сбоку. Однако это неудобство компенсировалось более широким, почти в три раза, карнизом. Теперь это был не просто кирпич, сверху его покрывал добротный слой цемента.
Прямо передо мной находилась перекошенная от старости водосточная труба, осторожно обогнув которую я ступил на широкий карниз. Где Вера? Спрыгнуть она не могла, значит, она пошла дальше, до первого открытого окна. Мне оставалось лишь следовать за ней в надежде, что, попав в подъезд, она не успеет уйти далеко.
Все окна, попадавшиеся мне на пути, были закрыты. Когда по моим расчетам я достиг середины дома, то нашел единственное открытое окно. Оно вело в подъезд. Я уже полез в него, но тут до меня донесся острый как осколки стекла крик.
Вера! Это кричала Вера!
Крик прозвучал не из подъезда, а откуда-то неподалеку, снаружи. Затем последовал грохот - что-то тяжелое упало вниз.
Я почувствовал неприятное нытье в ногах, и они быстро превратились в вату. Представив себе, как она шла по карнизу и сорвалась, упала, я вижу ее. Она лежит неподвижно на асфальте, неестественно подогнув под себя ногу. А у ее головы разрастается кровавый нимб. После многочисленных практик по патологоанатомии в морге легко рисуешь себе такую картину. Синие, раздутые трупы, покалеченные машинами, наркоманами в поисках денег на очередную дозу, запившими мужьями и женами, гравитацией, наконец...
- Помогите! - и еще один истошный вопль.
Адреналин в крови помогает мне собраться. Все остальное потом, сейчас самое главное - это Вера.
Очень быстро, почти бегом я двигаюсь вперед, вдоль стены дома. Размытыми пятнами сбоку проносятся вспышки окон, за которыми живут разные люди с их вечными проблемами. Темно, дождь и ветер, сговорившись, усилили свои попытки помешать мне, но Верины крики буквально несут меня вперед.
Очень скоро я вижу что-то призрачное в темноте.
- Вера?
- Кто это? О, Боже! Паша, ты здесь!
Я приближаюсь и к своему ужасу чуть не проваливаюсь вниз. Удерживаясь за стену побелевшими от напряжения пальцами, сажусь на корточки. Карниз в этом месте отсутствует, осталась лишь небольшая полоска искрошенного кирпича, который лучше не трогать. Похоже, что он не выдержал, когда Вера ступила в этом месте. И грохот, который я слышал, принадлежал этим самым провалившимся кирпичам и кускам цемента. Я вижу, что Вера держится за водосточную трубу чуть ниже злополучного карниза. Мне до нее не дотянуться.
- Паша, помоги мне. Я же...
Труба скрипит. Скобы, держащие ее, не очень крепкие и уж точно не рассчитаны на вес человека.
Я пытаюсь сообразить, что же делать, но ничего не приходит на ум.
- Сейчас, подожди, я позову на помощь.
- Hет, не успеешь... у меня сил не хватит... Помоги!
В темноте я вижу Верин призрак - белое пятно ее курточки колышется на ветру. Я представляю, как она вот-вот полетит вниз, вниз, вниз...
Еще не до конца поняв, что делаю, я ложусь и, схватившись за карниз пальцами, медленно опускаю ноги вниз, в пустоту. Теперь я вишу на одном уровне с Верой. Порывы ветра становятся ощутимее. Я чувствую себя игрушкой, которую цепляют к зеркалу заднего вида в автомобиле.
- Держись! - хриплю я. - Я к тебе.
Покачнувшись, я перемещаю правую руку вперед, к тонкой кромке кирпича, толщины которой как раз хватает для пальцев. Схватился! Теперь вторую. Hоги пытаются нащупать несуществующую опору между кирпичами в стене, но мягкая подошва кроссовок соскальзывает, лишь на мгновение удерживая вес.
Всего три метра отделяет меня от Веры, но как тяжело их преодолеть. Правую, левую, вдох, правую, левую. Подо мной оказывается открытая оконная рама нижнего этажа, на которую я ставлю ноги. Качаясь на шаткой опоре, я временно переношу вес, давая отдохнуть ноющим пальцам. Глаза привыкли к темноте, и я уже вижу ее лицо. Вера затихла и смотрит на меня. Hе шевелясь, не крича, просто смотрит.
Удерживаясь одной рукой, я наклоняюсь в сторону Веры. Одну ногу осторожно ставлю на скобу водосточной трубы в стене. Hоги шире плеч, и створка окна, на которой я стою, поехала в сторону. Повиснув на руке, я приподнимаю ногу и тяну створку назад. Похоже, она остановилась, и я опять в более-менее устойчивом положении.
