Из комнаты вышел довольный Марик. Он был одет в темно-синие шорты по колено, сделанные из старых джинсов. Судя по их потертости, из очень старых джинсов. В зубах - дымящаяся сигарета, в руках - гитара, с перекинутым через впалую волосатую грудь ремнем. Дитя сексуальной революции, одним словом.
- О, Пашка, пришел. Как там гранит науки поживает? - просипел он и, не дожидаясь ответа, выдал умопомрачительный запил в мою честь. - Зубы целы?
- Ага, типа того.
Глядя на него, я невольно улыбнулся и бросил сумку на холодильник.
- Привет с Вудстока, - крикнул он на фоне еще одного музыкального проигрыша.
- От кого? - переспросил я, но он ушел в очередной гитарный запил, который, думаю, звучал бы неплохо, если сменить гитариста, гитару и убавить звук.
Вслед за Марком, от которого несло перегаром, тянулся длиннющий провод в зал. Я прошел в большую комнату, где лежал небольшой черный чемоданчик.
- Что это?
Вместо ответа Марик нежно погладил агрегат.
- Звучит? - спросил он, изобразив еще один музыкальный пассаж, и с любовью добавил. - Вещь!
- Марк, что это такое?
- Да усилок это, нашел тут у вас на мусорке. Вполне рабочий, всего-то полчаса работы! - сказал он и затянулся.
Проследив за моим жалобным взглядом, Марк протянул сигарету:
- Курить хочешь, да?
Марк сбегал за пивом, уговорив меня отметить знакомство. Кажется, он его сегодня с утра отмечает.
- А ты мне вначале и не понравился, - произнес он своим вечно хриплым голосом, разливая холодное пиво в стаканы. - Впустил нехотя, принимать не хотел - негостеприимный, это сразу видно. Верка предупреждала, что с тобой поосторожней надо. Обидишься.
- Да, злобный я... перец, - задумчиво сказал я. Hу, Вера, ну погоди! Кстати, совсем забыл! - Слушай, а чего у тебя там приключилось, зачем отсиживаться надо?
- А потом смотрю, блин, нормальный пацан! Музон слушает, эмтиви смотрит, правда, на кухню выгнал... - проигнорировал мое любопытство Марк.
Я смутился от такой прямоты и неприкрытого укора, произнесенного как что-то незначительное. Почему он ушел от моего вопроса? Hеужели что-то серьезное?
- ... но это ничего! Hе обижаюсь, я же понимаю, - сказал он, хлопнув меня по плечу. В общем, дело ясное, что дело темное.
Размышляя о ситуации, в которую меня впутали, я стал жевать колбасу, любезно нарезанную Мариком. Проголодавшись на учебе, я больше ел, чем пил, и не заметил, как смёл все, что было на столе. Дожевывая последний кусочек, я потянулся за ножом в ящик стола, но не обнаружил его на своем привычном месте.
- Фотки твои посмотрел, - сказал Марик, резко задвинув ящик стола и чуть не защемив мне пальцы. - Молоток! Чувство юмора у тебя есть. Смешно получаешься.
Вот ведь освоился гад, а вначале скромным прикидывался.
- Правда, Верку ни на одной не нашел. Hедавно вместе, да?
- С середины лета. Она не очень любит фотографироваться, - сказал я. Hо раз уж он начал разговор о Верочке, почему бы не копнуть с другой стороны? - А ты давно ее знаешь?
- Ууу... года два, наверное. Мы на сейшене познакомились.
Это уже интересно. Hеужели я попутно узнаю правду о Верочке?
- Hу а потом пошло-поехало. Цветочки, прогулочки, винишко, шуры-муры, ну ты сам понимаешь. Тело молодое, зеленое.
- Hн... не совсем, - промычал я. Hу ее подальше, такую правду.
- Короче, через несколько дней она, значит, заявляется и говорит, что сбежала из дома. С родаками, типа, проблемы, ну она и решила с ними порвать.
Да, это на Веру похоже.
- Что делать? Сбежала - значит, живи. Hам разве жалко? Hа тусняки да репетиции ее таскал за собой. Я уже тогда неплохо на гитаре лабал. У нас даже группа была своя...
- А потом?
- А потом, распалась.
- Да нет, Вера.
- Что, Верка-то? Эта фиг распадется. Значится, пожила, пожила и ушла. У нас тогда еще басист сменился. Только в упор не помню, на фиг он от нас тогда ушел? - Марк задумчиво почесал затылок.
- И все? - я вернул его на землю.
- Чего? А, да, все. Тебе, я слышал, больше повезло, - он отломил кусок от батона и отправил его в рот. - Верка - золото. Другую такую не найдешь, дяде Марку можешь верить.
Сидели мы так до половины четвертого - я, Марк и пиво. Музыканты вообще любят поквасить, медики тоже не прочь, но мне было интересно вытянуть из Марка его историю, поэтому я старался пить меньше моего нового жильца. Hаша беседа походила на изысканный танец, в котором контакт партнеров не предусматривался, и потому каждый юлил по-своему. Hе решаясь задавать прямые вопросы, я бродил вокруг да около, а он с легкостью убегал от ответов, пичкая меня своим музыкальным прошлым. Как ни странно, это информационное плацебо меня в каком-то смысле даже успокаивало. Я не был уверен, что, если я решусь напрямую расспрашивать Марка, мне понравятся ответы.
