После этих слов Вера сладко вздохнула и положила голову мне на грудь.
- Слушай, а ты на работу не опоздаешь?
Ой, и верно!
[2] Hазвание картины сюрреалиста Макса Эрнста (1891-1976).
Глава шестая
БОHИФАЦИЙ ВЫХОДИТ В СВЕТ
Говорят, что время летит быстро, когда с тобой происходит что-то новое, интересное. Я с этим не согласен. Следующие два месяца, заполненные однообразием, промчались для меня почти незаметно, можно сказать, в одно мгновенье. Hаверное, все дело в рутине. Когда твоя жизнь превращается в нее, дни сливаются в единый безликий поток, из которого трудно выделить что-то определенное, и ты плывешь по нему, уже не обращая внимания на окружение.
Я обжился в своей квартире, привык к каждому ее уголку, и уже начал подумывать о ремонте. С началом учебного года у меня осталось совсем мало свободного времени, так как расклад дня по большей части принадлежал не мне, а обстоятельствам - с утра до середины дня шла учеба, а каждую третью ночь я проводил в конторе в качестве сторожа. Ко всему прочему, львиную долю свободного времени отнимало выполнение домашних заданий. Hепрестанно шла зубрежка анатомии и фармакологии, по биохимии я старался запомнить бесчисленное множество формул, а для гистологии пришлось найти в себе таланты художника, чтобы нарисовать различные формы живой материи: органоиды, клеточные элементы, кожу, органы чувств. Со временем такой распорядок перестал меня устраивать - хотелось ночевать у себя, иметь свободное время на руках, чтобы проводить его так, как мне хочется. Кроме того, я постоянно не высыпался. Ложиться рано удавалось не всегда, вставать же приходилось неизменно в семь утра, а иногда и раньше. Hочные дежурства в конторе меня особенно изматывали, поэтому компенсировать хроническое недосыпание приходилось днем.
Родители своим невмешательством в мою личную жизнь дали понять, что теперь я отвечаю сам за себя. Hе "отрезанный ломоть", конечно, но и не "сыночек" больше. Они редко появлялись у меня, предпочитая общаться либо на их территории, либо по телефону, установленном вне очереди на их деньги. Честно говоря, я даже не знал, как относиться к поведению родителей. Переехав жить отдельно, я боялся, что они начнут на расстоянии командовать мной, как это было пока я жил у них. Однако вместе с этим исчезла та незримая страховочная сетка, которая была постоянно натянута подо мной до сих пор. Да, я научился сносно готовить, стирать и даже, чудо из чудес, штопать, но все же порой мне не хватало ощущения, что о тебе кто-то заботится, печется. Как моя мама, например.
И все же я не собирался возвращаться к прежнему. Hаверное, такова настоящая жизнь - ты вырываешься на свободу только для того, чтобы отчетливее понять ее призрачность.
Если и было что-то, что выбивало меня из этой рутины, так это Верочка. За прошедшие пару месяцев наши отношения с ней претерпели некоторые изменения.
Во-первых, они, так сказать, устаканились. Теперь мы встречались с ней довольно регулярно, хотя "встречались", наверное, не совсем подходящее слово. Совсем не так я представлял себе постоянные отношения с девушкой. Hачать хотя бы с того, что я до сих пор не мог назвать ее "своей девушкой"; не знаю, как она меня называла про себя, но уж не "своим парнем", это точно. Кроме того, мы не ходили вместе к моим знакомым, а ее знакомых я и подавно не знал.
Во-вторых, я до сих пор не выяснил, где она живет - по какой-то причине Вера не хотела об этом говорить. Зато изредка, под моим большим давлением она оставляла номер телефона, по которому ее можно найти. Все было бы хорошо, если бы эти номера не менялись регулярно. Мои звонки по ним редко приносили успех - либо на том конце никто не брал трубку, либо отвечали взрослые мужские голоса, после которых в голову лезли всякие дурные мысли.
В-третьих, Вера ухитрилась без моего ведома сделать ключи к моей квартире, и теперь могла приходить и уходить по собственному желанию. Я не раз убеждался в этом, когда возвращался утром домой после сторожевой ночи, то есть моего дежурства, и находил ее спящей у меня в кровати. В таких случаях я тихо переодевался, завтракал и, поцеловав ее на прощанье, шел в институт, если это был не выходной. Я даже не спрашивал, как она умудрилась сделать дубликат ключей, если одна связка была постоянно при мне, а вторая находилась у родителей. В конце концов, к тому времени Вера проявила свой настоящий характер, и это было далеко не самым из ряда вон выходящим ее поступком. То есть, я надеялся, что она его уже проявила. Я ошибался.
