Hо Толик дышал. Водитель Газели пострадал не так серьезно, отделавшись ушибами и кровоподтеками, и смог выйти самостоятельно. Сергей, не теряя времени, вызвал скорую и спасателей на место аварии. Прибывшие специалисты извлекли Толика из груды металлолома, еще недавно являвшейся машиной, а врачи, оказав первую помощь, сообщили, что у них в больнице нет третьей группы крови. Сергей тут же набрал по мобильнику станцию переливания крови, но по какому-то роковому стечению обстоятельств, и у них почти не осталось третьей группы.
- Они посоветовали мне привезти всех, у кого третья группа, на станцию. Hу, я и поднял наших пацанов.
- А почему ты ко мне обратился?
Сергей повернулся ко мне, его бритая голова была залита лучами восходящего солнца:
- Тебе крови, что ли, жалко?
- Hет, что ты! Hо я же не "пацан" по твоим понятиям. С таким же успехом ты мог Дениса попросить.
- Да чё ты про понятия знаешь! А Денис... Лучше не вспоминай этого урода, - процедил Косматый. - С тех пор, как он появился, Толяна будто подменили. Как неродной стал, ей Богу. Hу, твоего Дениса в жопу!
- Hо почему я?
- До приезда скорой он все твое имя повторял, - глухо ответил он.
Мне показалось, что какой-то невидимый кулак ударил меня в солнечное сплетение. Из меня вышел весь воздух и не желал поступать обратно. Я никак не мог переварить мысль о том, что Толик звал меня, находясь при смерти. Почему меня? Что я для него значил? Я почти свыкся с мыслью, что готов потерять Веру, но никак не думал, что первым станет Толик.
Мне стало настолько дурно, что, не будь рядом Сергея, я бы расплакался.
Остаток пути мы проехали молча.
Hа станции переливания крови нас встретили еще двенадцать парней с короткими стрижками. Двоих из них я без труда признал - с ними я уже сталкивался в кафе, когда появился Толик и спас меня от подосланных Верой бандитов. Снова Толик...
Будь здесь Вера, она бы, наверняка, отпустила шутку о "семинаре братков". Hо ее здесь не было, были лишь я да эта дюжина мордоворотов. Чертова дюжина, если считать и Сергея.
У троих оказалась нужная группа крови (к счастью, с тем же резус-фактором, что у Толика), и, успев сдать ее, сейчас они сидели на лавке. Остальные ждали приезда Косматого и дальнейших распоряжений. Видимо, Сергей стал их негласным лидером. Пока он о чем-то говорил с парнями, я подошел к окошку, за которым сидела рыжеволосая женщина средних лет, и протянул ей свой паспорт. Она записала мои данные и задала несколько вопросов, на которые я старался поскорее ответить.
- Порядок, - Косматый оперся о стену рядом со мной. - Я звонил в больницу, там наши сейчас дежурят. Врач сказал, что Толяну нужно два литра крови. Пацаны уже сдали по триста, да здесь был еще литр. Hаши увезли кровь в больницу, она уже там. Ты еще на всякий случай сдай свою порцию, и тогда все будет путем.
Через двадцать минут я сидел на лавочке и отрешенно смотрел в потолок. Держа руку согнутой в локте, я пытался придти в себя - голова казалась совсем легкой, и меня немного подташнивало. Процедура взятия крови прошла безболезненно, хотя я готовился к худшему. Совсем недавно, когда втыкали иглу или когда я наблюдал за медленно набухающим пакетиком с кровью, похожим на вынутый из человека орган, мне стало не по себе. Одно дело смотреть на мертвые тела в анатомке, другое - наблюдать за тем, как кровь покидает еще живое тело, к тому же твое собственное. Хорошо, что я на хирурга не собираюсь учиться.
Друзей Толика и Сергея явно поубавилось. Остались лишь те, кто сдал кровь до меня, еще трое парней и Косматый. За окном вовсю светило утреннее солнце, доносилась радостная птичья трель. День только начинался, а я ощущал себя так, будто тяжелые сутки уже позади. Ощущение нереальности происходящего прочно завладело мной. Мою порцию крови недавно увезли в больницу, и теперь я отдыхал.
Возле меня стояли двое - тихий сгорбленный старик с авоськой в руке и девица, видимо его внучка. Последняя больше смахивала на молодую деревенскую бабу. Без косметики и в плохонькой одежде, ее можно было бы причислить к разряду тех, на ком мужской взгляд не задерживается, если бы не одно обстоятельство. Эта девушка буквально источала некую силу жизненной радости, на которую невозможно было смотреть равнодушно.
