– На мой взгляд, Розе, конечно, стоило бы прибавить пару килограммов, – заметила Берит. – Это только пошло бы на пользу ее здоровью. Чем будешь заниматься сегодня?
– Убийством Жозефины.
Берит подняла от компьютера глаза и сняла очки.
– Лето, когда Швеция была банановой республикой. Тогда жара стояла как в печке, у нас инфляция скакнула до небес, и мы очень хорошо играли в футбол.
– Пятнадцать лет назад, – поддержала разговор Анника. – Первая статья за моей подписью.
Берит снова надела очки и вернулась к язвительному замечанию в адрес Розы, Анника тем временем вытащила на экран исходный материал.
В течение весны читателям предоставили возможность проголосовать по поводу того, о каких исторических преступлениях они хотели бы еще прочитать (это называлось интерактивностью и было девизом нового времени). И сейчас Анника пожинала плоды той акции, в принципе затеянной ею самой, когда она с удивлением обнаружила, что многие громкие старые дела, по которым ей в свое время пришлось делать статьи и видеосюжеты, в большинстве своем положительно встреченные читателями и зрителями и поспособствовавшие увеличению тиражей, не забыты и по-прежнему популярны. Телевидение драматизировало их и отслеживало судьбы участников событий, все газеты посвящали им приложения, известные писатели публиковали документальные романы о старых делах. И поэтому ей показалось интересным обратиться к каким-то из них снова.
Она просмотрела подробности преступления, которое назвали «СЕКСУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО НА КЛАДБИЩЕ».
Девятнадцатилетнюю Жозефину Лильеберг жарким субботним утром нашли голой и задушенной за надгробием. Это преступление так и осталось нераскрытым.
Анника кликнула по портрету девушки, сделанному после выпускных экзаменов в школе, – белая шапочка на белокурых волосах, блестящие глаза. Она работала стриптизершей в порноклубе «Студия шесть». Анника, по ее собственному мнению, знала, кто убил беднягу: Йоахим, парень Жозефины, владевший заведением. Клуб давно приказал долго жить, но Йоахим еще существовал где-то в этом мире, вероятно, в теневой его части, где ему, скользкому типу со змеиными глазками, и было место.
Берит вздохнула и посмотрела на часы.
– Похоже, мне придется оставить бедную костлявую Розу в покое до лучших времен, – сказала она и закрыла ноутбук.
– Пойдешь в суд?
Берит отслеживала судебный процесс в отношении владельца фирмы по торговле лесом Ивара Берглунда, которого газеты наградили прозвищем Дровосек и чье дело уже вторую неделю рассматривалось в Стокгольмском суде.
– Сегодня в качестве свидетеля должны допросить полицейского, арестовавшего его. Ты не в курсе, какое отношение Берглунд имеет к избитому в районе Солсидан политику?
Анника уложила волосы в узел на затылке.
Случай выглядел далеко не самым простым. Одинокого пятидесятипятилетнего мужчину из местечка Видсель в Норботтене обвиняли в жестоком убийстве бродяги в Наке год назад. Анника написала статьи, которые привели к его аресту. Она также первой сообщила новость о его задержании, благодаря чему «Квельспрессен» в тот вечер победила в войне за тираж. Затем она написала еще серию больших статей об этом человеке, снимала его дом и хозяйственные помещения, ознакомилась со всеми доступными годовыми отчетами его фирмы, поговорила с клиентами и соседями – короче говоря, создала то, что на газетном языке называлось «Документальной драмой».
– Это Нина Хофман поймала его, – сказала Анника. – Нина рассказала мне подробности, и пусть мы не можем посвящать в это публику, она уверена, что убийство бродяги и нанесение тяжких телесных повреждений Ингемару Лербергу дело рук одного и того же человека. Данные преступления разделяют всего несколько дней, и оба случая многое связывает.
– Ничто в обвинении не указывает на эту связь, – заметила Берит.
– Все так, – согласилась Анника. – Но убитый бродяга числился владельцем испанских фирм Норы Лерберг. На месте убийства в Наке полиция обнаружила детский рисунок, выполненный примерно такими же мелками, какие нашли у детей Лерберга. И насилие было из той же серии. Это, конечно, не доказательства, но вряд ли случайность. Оба события, скорее всего, связаны.
