– Да. Нет. Это не ваше дело. Я не желаю обсуждать это с вами.
– Похоже, у нас обоих есть свои тайны. Давайте заключим договор: не будем досаждать друг другу нескромными вопросами, и тогда ничто не омрачит наш дружеский союз, пока вы живете здесь.
– По какой причине вы пригласили меня сюда? – требовательно спросила она.
– Я уже объяснял вам. В этих краях для вас нет другого приличного пристанища.
– Не верю вам ни одной секунды. Поблизости должен быть город, где я могла бы снять комнату.
– Вы же видел Богемия-вилидж. На восточном берегу канала находится еще одна деревня чуть побольше, а к югу отсюда имеется маленький городок. Но нигде вы не смогли бы снять комнату. Здесь кругом леса или пахотные земли. Боюсь, у вас нет другого выхода, Клари… вам придется пожить у меня. Я обещал, что вы будете в полной безопасности, и сдержу свое слово.
– Вы так и не объяснили, по какой причине пригласили меня.
– Должен признаться, вы меня чрезвычайно заинтересовали. Мне хотелось раскрыть тайну вашего появления здесь.
– И это все?
– Не скрою, что меня всегда трогала участь молодых женщин, оказавшихся в беде не по своей вине. Таким женщинам необходима поддержка сильного мужчины.
– Мне это не нужно!
– Неужели? – мягко спросил он, и она не нашлась, что ответить. – Ложитесь спать, Клари. Сегодня вам пришлось столько пережить, что вы наверняка падаете с ног от усталости. На Эфон-Фарм утро начинается рано.
– Да, я совсем измучилась.
Внезапно она испугалась, что не дойдет до своей спальни. Никогда в жизни не ощущала такой усталости, а голова просто раскалывалась от боли. Пошатываясь и волоча ноги, она поплелась через веранду в холл.
– Спокойной ночи, Клари, – сказал Джек у двери в спальню.
Она не ответила: у нее не было сил даже говорить. Единственное, на что она оказалась способна – это закрыться на ключ и раздеться. Кто-то – скорее всего, это была Сара – вылил воду из тазика и распаковал коробку с вещами. Одеяло было отогнуто, и виднелись белоснежные простыни. На мягкой подушке были сложены халат и ночная рубашка из гардероба мадам Розы. Вытащив шпильки, Кларисса распустила волосы, но расчесать их уже не смогла. Она надела ночную рубашку через голову и заснула даже прежде, чем свалилась в постель.
Через какое-то время ее разбудило шуршание сапог по дорожке, посыпанной гравием. В спокойном ночном воздухе ощущался запах табака. Она услышала вздох, а затем звук шагов по веранде. Когда все стихло, она вновь провалилась в сон и открыла глаза, лишь когда петух пронзительным криком возвестил о наступлении нового дня.
– Вам не нужно приходить на кухню за завтраком, мисс Клари, – сказала Сара, на секунду оторвавшись от теста, которое она раскатывала по чисто выскобленному сосновому столу. – Я сама накрою для вас в столовой.
– Мне здесь больше нравится, – ответила Кларисса с улыбкой.
Сара назвала ее «Клари» – вероятно, Джек оповестил об этом всех своих слуг. Она чувствовала себя свежей, бодрой, почти заново рожденной, и мрачное прошлое словно испарилось вместе с прежним именем. Кухонные стены сверкали белизной, желтые занавески радовали глаз. На подоконнике стоял горшок с зеленым луком, а рядом остывал персиковый пирог, только что вытащенный из печи.
– Как красиво выглядит ваша кухня в солнечных лучах.
– Скоро от солнца станет жарко, – заметила Сара, ловко нарезая кружочки будущего печенья и раскладывая их на противне. – Мужчины отправились на работу с утра пораньше, пока еще прохладно. Скоро они вернутся, голодные как волки.
Поставив противень с печеньем на кирпичные подставки в печи, Сара стала нарезать тонкими ломтиками бекон.
– Разрешите мне помочь вам.
Клари огляделась, пытаясь понять, что могла бы сделать, а затем шагнула к столу, но Сара преградила ей путь, с раздражением воткнув нож в столешницу.
– На кухне распоряжаюсь только я, – заявила она, вызывающе подбоченившись. – И чужаков я сюда не допущу. Никто не будет мне указывать, как готовить.
Клари расхохоталась. Приступ смеха был таким сильным, что на глазах у нее выступили слезы, и ей пришлось сесть на деревянный табурет, стоявший у стола. Сара смотрела на молодую женщину с недоумением.
