Я пообедал в какой-то забегаловке, а потом подъехал к продуктовому магазину. На одной из полок я обнаружил коробку с двумя десятками тюбиков анчоусной пасты, которая как раз была открыта. Это была паста новой марки, о которой я никогда не слышал. Я купил сразу целую коробку.
После этого я поехал к дому Баллвина на Атвелл-авеню, остановил машину и, поднявшись по ступенькам, позвонил.
Дверь открыл слуга, молодой человек лет двадцати шести – двадцати семи, с приятной наружностью, но несколько вялыми чертами лица. Он, казалось, не привык к ливрее и был смущен как человек, впервые надевший фрак.
– Вы – привратник? – спросил я его только для того, чтобы понаблюдать за выражением его лица.
– Привратник и шофер. Вы к кому?
– Я представляю фирму «Цести». Нам нужны светские дамы, являющие собой образец американской хозяйки. Мы собираемся дать рекламу…
– Миссис Баллвин никоим образом не может это заинтересовать, – сказал он, собираясь закрыть дверь.
– Вы, видимо, не поняли, о чем речь. Я не собираюсь ничего продавать. Я только хотел бы получить от миссис Баллвин разрешение сфотографировать ее. Это фото потом будет опубликовано в большом иллюстрированном журнале с броской надписью: «Светская дама, которая пользуется пастой „Цести“». Меня зовут Лэм – шеф отдела рекламы.
Слуга какое-то время находился в нерешительности, а потом сказал:
– Я не думаю…
Я перебил его:
– Если вы упустите возможность подчеркнуть общественное положение миссис Баллвин и не дадите появиться ее фотографии в газетах, то вскоре вам снова придется мыть посуду в захудалой закусочной. Поэтому передайте лучше ей мое предложение, и мы посмотрим, как она к нему отнесется.
Он покраснел, хотел что-то возразить, но потом передумал и сказал:
– Подождите, пожалуйста, здесь.
С этими словами он захлопнул дверь перед моим носом.
Минут через пять он снова появился.
– Миссис Баллвин готова вас принять, – сказал он с холодным достоинством и таким тоном, который яснее слов показывал, что он не одобряет все это. Видно, он надеялся, возвратившись, послать меня ко всем чертям, а вместо этого вынужден просить меня войти.
Он провел меня через холл в гостиную. В то же мгновение в гостиную, словно королева, вошла миссис Баллвин. Это действительно было зрелище. Ей было лет тридцать, но можно было дать и меньше, если не приглядываться внимательнее.
– Мистер Лэм? – сказала она. – Не присядете ли? Я – миссис Баллвин. Я вас слушаю, мистер Лэм. Что вы хотите мне предложить?
Слова были сказаны просто и сердечно. Она, несомненно, могла быть вежливой и приятной, но могла быть холодной и неприветливой – в зависимости от сложившейся ситуации.
Она села на стул и поправила юбку. На ее лице играла радушная улыбка, но взгляд был оценивающий и внимательный.
Я открыл пакет с анчоусной пастой и сказал:
– Моя фирма готовится к рекламной кампании, которая будет проводиться по всей стране. На подготовку ее уйдет еще четыре-пять месяцев, а потом мы наводним всю страну нашей «Цести»-пастой. Это самая лучшая и самая приятная паста, изготовленная из самых дорогих импортных анчоусов. Если вы ее попробуете, вы должны будете признать, что она намного лучше других. Я оставляю вам эту пробную коробку. Буду очень рад, если вы ее испробуете, она вам понравится, и вы будете ее регулярно употреблять. И тогда, возможно, вы согласитесь на свое фото в журналах вместе с этой пастой.
– А зачем вам нужно это фото?
– Оно появится на почетном месте во всех иллюстрированных журналах. С таким, например, заголовком: «Лучшие из молодых употребляют пасту „Цести“».
Потом я помолчал, ожидая ее реакции на «молодых». Кажется, я попал в цель.
Она села поудобнее, закинула ногу на ногу, и ее улыбка стала еще более приветливой.
– Разумеется, с вашей стороны нет никаких обязательств, – мягко сказал я. – Я отдаю вам эту пасту, вы ее пробуете и решаете, хороша она или нет. Если она вам понравится и вы будете ее употреблять, тем лучше. Некоторые фирмы, охотясь за фотографиями известных людей, рассчитывают только на снобизм публики, – продолжал я. – Мы этой цели не ставим. Мы пытаемся найти для рекламы таких людей, в пользу которых говорит не богатство, а обаяние и очарование.
