И караван продолжил свой путь на север Камии, в Крейд.
Почти неделю Джомхур наблюдал за новыми рабами, пока окончательно не уверился в том, что Тёма всё-таки не принц Камии, а его двойник. Сын великого Олефира, по мнению камийца, не мог выглядеть столь жалким и беспомощным, да к тому же обладать весьма слабым рассудком. Работорговец смотрел, как охотно Тёма вступает в беседы с любым, кто заговорит с ним, беспричинно смеётся, корчит дурацкие рожи, и пришёл к мысли, что во всей Камии никто не заинтересуется безумным рабом больше, чем нынешней владелец замка Ёсс, граф Кристер. Когда-то Кристер слыл другом Артёма, но после смерти любимой наложницы Катарины неожиданно для всех покинул свиту принца и заперся в родовом замке, Эльте. Ходили слухи, что граф затаил злобу на сына великого Олефира, подозревая его в убийстве своей любимой Катарины. Многие соглашались, что подозрения Кристера небезосновательны, но никто не одобрял его затворничества: смерть любимой наложницы не стоила дружбы с сыном повелителя Камии.
После гибели Олефира и исчезновения Артёма граф покинул Эльт, захватил Ёсский замок, объявил себя правителем Крейда и наконец-то почувствовал себя хоть немного отомщённым. Но лишь немного: заветная мечта Кристера - увидеть распятый на воротах Ёсса труп принца Камии, пока оставалась мечтой. "Он не откажется от моего раба, даже если это всего лишь жалкая копия принца", - думал Джомхур, предвкушая громадную прибыль.
И, для того чтобы сделать графу сюрприз, он приказал нацепить на лицо Тёмы тряпичную маску. Чокнутый болтун с радостью принял новые правила игры. Дмитрий же в бессильной ярости наблюдал, как его то ли брат, то ли друг веселится и дурачится, не осознавая унизительного положения, и со счастливым любопытством пялится на умиротворяющие пейзажи Крейда сквозь прорези уродливой маски. Артём без устали восторгался каменистыми, пологими холмами, поросшими медно-ствольными соснами, жёлтыми квадратами возделанных полей и изумрудными пятнами заливных лугов. А после того как караван миновал несколько чистых и аккуратных деревень и маленьких городков с добротными каменными домами и мрачными замками, доверительно сообщил Диме, что камийские пейзажи кажутся ему странно знакомыми.
- Хочешь сказать, что ты уже бывал здесь? - шепотом спросил маг, но Артём только рукой махнул:
- Может, бывал, может - нет! Кто меня знает?! Должен же я был где-то быть, до того, как попал в пустыню? Так почему не здесь?
Тёма громко расхохотался, обратив на себя внимание надсмотрщиков, и Дима прекратил расспросы. Однако размышлять магу никто не мешал, и всю дорогу до Ёсса он пытался найти способ вырваться из плена. Но Джомхур стерёг ценных рабов, как зеницу ока: рядом с повозкой постоянно находились солдаты и надсмотрщики.
Караван неумолимо приближался к столице Крейда, и как-то под вечер глазам Дмитрия открылся Ёсс. Среди округлых лесистых холмов возвышался угрюмый, неприступный замок. Словно хищная птица, он нависал над большим городом, опоясанным серыми мрачными стенами. Едва завидев Ёсс, Артём забеспокоился. Он перестал хихикать и дурачиться, шоколадные глаза лихорадочно заблестели, а как только фургон въехал в город, клещами вцепился в руку друга. Дмитрия изумило его поведение, но разговаривать на виду у соглядатаев он не стал. Лишь обнял Тёму и прижал к себе, решив, что сумасшедшего испугал большой город и мрачный замок.
Фургоны вползли в Ёсс, колёса застучали по каменным плитам мостовой. Дима думал, что их отвезут прямо в замок, но караван свернул с главной улицы и вскоре въехал на мощёный гостиничный двор. Солдаты спешились и гурьбой вошли в дом, надсмотрщики занялись размещением рабов, а местные конюхи - быками и лошадьми. Об Артёме и Дмитрии тоже не забыли: пленников препроводили в подвал и втолкнули в узкую каморку с маленьким зарешеченным окном и двумя широкими лавками. Едва дверь за надсмотрщиками захлопнулась, Дима усадил Тёму на лавку и стянул тряпичную маску: в глазах безумца стояли слёзы, лицо побледнело и осунулось.
- Я боюсь, - прошептал временной маг и горько расплакался.
