Брейд поежился. Что же, в конце концов университет только маленький уголок остального мира. Плющ еще не отделяет его от джунглей, он служит лишь символической границей между одними джунглями и другими. И университетские джунгли, пожалуй, похуже прочих. Ведь ученые ищут здесь прибежища от жизненных зол, не имея сил сражаться с ними, зло настигает их и тут.
Уверенность в завтрашнем дне? Брейд взглянул на Дорис, которая беседовала с миссис Дженнаро, молодой и очень вежливой, как и подобает жене младшего преподавателя. Видимо, они были женаты недавно, и, возможно, сама она никогда не училась в колледже, во всяком случае, она была явно подавлена значительностью своего теперешнего положения. Интересно, обрела ли она уверенность в завтрашнем дне?
Тут Брейд услышал резкий и недовольный голос Ранке. Специалист по физической химии с жаром обращался к стоявшим рядом:
— …Теперь врачи видят причину болезней в микробах и вирусах, так не пора ли пустить в ход грубую силу и ткнуть их носом в более глубокую истину? Мы должны вести атаку на заболевания при помощи генетического кода. Жизнь — это нуклеопротеин, и болезни вызываются его нехваткой. Имея дело с нуклеопротеином (он постепенно распалялся, и его голос становился все более резким), мы не можем полагаться на биохимиков. Они слишком мало знают, а от врачей и вовсе нет никакого толка. Белок надо изучать методом физической химии, и заниматься этим должны специалисты, притом самые передовые. Я тут недавно обратился в службу здравоохранения и попросил субсидию для детального исследования белка. Мне нужно двести тысяч долларов. Много, конечно, я понимаю, но ведь и программа предложена обширная и крайне серьезная. Однако они поставили ее под сомнение. Им хочется обойтись пятьюдесятью тысячами. Пятьдесят тысяч! А почему? Потому что в заявке на дотацию я указываю на значение этих исследований для изучения этиологии рака. А раз этиология рака, значит вопрос пойдет на рассмотрение к патологоанатомам. Да что, черт возьми, знают о раке эти бандиты-патологоанатомы? Что, черт…
Брейд отвернулся. Цель у Ранке может быть и другая, но позиция… Точно так же рассуждают промышленники, которые клянчат у правительства субсидии на расширение деловых операций. Разница невелика…
Он чуть не подскочил, когда кто-то внезапно дотронулся до его плеча. Он поднял глаза. Перед ним стоял Фостер, и его широкое цветущее лицо было озабочено.
Фостер потянул Брейда за рукав:
— Слушай, Лу, мне надо поговорить с тобой.
Брейд выдавил из себя смешок:
— Звучит зловеще. Плохие вести?
— Не знаю, как ты посмотришь. Я подумал, что тебе следует знать. — Он огляделся с беспокойством, но никто не смотрел в их сторону, и он еще сильнее потянул Брейда за рукав. Понизив голос до шепота, он сказал: — Это насчет Ральфа Нейфилда.
— Насчет Ральфа?
— Ш-ш-ш! Слушай, ты знаешь, тут шляется этот тип, сыщик что ли, и задает всякие вопросы. Его зовут Доэни. Такой маленький и толстый.
— Какие вопросы? Почему?
— Не знаю, почему. Со мной он не говорил. Но с одним моим парнем толковал, и тот передал мне. У него такое впечатление, будто этот Доэни не считает смерть Ральфа несчастным случаем.
12
Брейд растерянно воззрился на своего младшего коллегу. Он был застигнут врасплох.
— Я просто подумал, что тебе это надо знать, — неуверенно сказал Фостер.
В мозгу у Брейда что-то сдвинулось. Ведь все это время он предполагал, что новости Фостера связаны только с его увольнением и Ни с чем больше. Стараясь казаться беззаботным, он сказал:
— А чем же объяснить смерть Ральфа, как не несчастным случаем?
— По правде говоря, я и сам удивляюсь, как этот Нейфилд мог спутать цианид с ацетатом, — ответил Фостер. — Так ошибиться может только новичок. Твой аспирант не из новичков.
— Это сыщик так говорит?
— Черт возьми, Лу, я понятия не имею, что говорит сыщик. Я же тебе сказал, он беседовал с моим студентом и спрашивал, не было ли у Ральфа плохого настроения, как шла его работа, не говорил ли он чего о каких-нибудь неприятностях?
Их прервала миссис Литлби, подошедшая с подносом коктейлей. Фостер покачал головой, чуть улыбнувшись сжатыми губами, а Брейд торопливо взял один из бокалов. Он отпил из него, не сводя глаз с Фостера.
