Дунин мох - страница 12

— Как же ты увидишь, когда оно бездонное? — сказал Игнат.

— Ну, а ты, Сережа, тоже думаешь, что это озеро бездонное? — спросил Павел Дмитриевич.

— Да я не знаю. Говорят.

— Конечно, бездонное. Дед говорил, что бездонное, — опять сказал Игнат.

— Мерил кто-нибудь это озеро? Не знаете? Ну, а я думаю, что его никто не мерил. Лучше спросим у самого озера. Да оно уже дает ответ: смотрите получше. Не видите? Глаза у вас хорошие, а смотреть вы ими не умеете. На росянку смотрели, а видеть не видели. Так и здесь. Видите, что это растет посреди озера — вон с желтыми цветами?

— Болдовки! — крикнул Игнат.

— Ты хочешь сказать — кубышки. По-настоящему их так называют. Ну, скажи — эти кубышки растут на воде или на грунта?

— Из грунта! Из грунта! — закричали все.

— А стебли у них длинные?

— Нет! Нет! Метра, два, не больше.

— Ну, вот и ответ. Значит — посредине озера глубина не больше двух метров. А что Федя не видел дна, так это потому, что дно здесь бурое, из торфа, — ну, его и видно плохо. Так и знайте — бездонных озер не бывает. А теперь мы пойдем вон в тот лесок. Там будет сухо и тень. В тени посидим, закусим и отдохнем. Там я вам и расскажу, как образуются верховые болота.

Действительно — устали. Прошла не так много, а уж очень-таки тяжело идти по глубокому мху. Ближе к лесу опять пошли сосенки, сначала маленькие, потом все крупней и крупней, уже не корявые, а потом и настоящие лесные сосны. Оказалось, что лесок — на горочке, и почва там — не торф, а глинистая. Павел Дмитриевич сказал, что это суглинок.

Вокруг всей горочки — сосны, а в средине ель и даже дуб. Много кустов орешника, но орехи еще не поспели. Травы на этой горочке оказались не болотные, а лесные. Горочка очень маленькая. Если пройти от одного края до другого, так шагов двести будет — не больше. Но отдыхать на ней было удобно — совсем сухо и прохладно. Закусили, у кого что оказалось.

— Ну, теперь, ребята, слушайте, я расскажу вам, как этот мох образовался. Ты, Сережа, говорил, что есть несколько озер. Все это — остатки одного большого озера. Когда-то здесь было озеро, может быть даже и очень глубокое. На нем были островки.

— Павел Дмитриевич, значит эта горочка — островок?

— Может быть. В озеро впадали речки. Речки приносили ил и всякий мусор. Этот мусор попадал на дно, и озеро постепенно становилось мельче. Затем, в озере могли жить разные плавучие травы, которые в грунт корней не пускают. Такие травы могут жить и в глубоких озерах. Эти травы умирали и падали на дно, но разлагаться без остатка они не могли. Почему — вы уже знаете.

— Знаем. Потому, что в воде мало кислорода.

— Значит, на дне накоплялись остатки растений и ил. Когда озеро обмелело, на дне могли поселиться и такие травы, как кувшинка, потом камыш и другие растения с длинным стеблем. Они тоже сгнивали и остатки накоплялись на дне. Эти остатки, если выкопать очень глубокую яму в болоте, вы и сейчас найдете: под толстым слоем обыкновенного торфа окажется совсем другой — озерный торф. Конечно, могли пройти многие тысячи лет, пока озеро совсем обмелело. Самые глубокие места и сейчас не заросли. Мы с вами сейчас такое место видели. А мелкие места, особенно у берегов, заросли давным-давно. По мелким местам пошли разные осоки, ситники, сабельник, калужница и другие травы. Их остатки загромоздили все дно. И когда оно поднялось выше воды, по нем стали расти и мхи, но сначала не беломошники, а другие — зеленые мхи, такие, которые растут у вас на болоте около речки. Вместо озера, стало болото — низовое. На это болото могла попадать вода из речки и грунтовая вода из ключей по берегам. Беломошников на этом болоте сначала не могло я быть, потому что многие беломошники от речной или грунтовой воды пропадают. А когда уровень болота так поднялся, что речная и грунтовая вода на него уже не могла затекать, по нем пошли и беломошники, и получилось верховое болото.

— Часто, — продолжал Павел Дмитриевич, — приходится изучать торф, чтоб узнать, сколько его и на что он годен. Для этого сверлят торф буравом. В бураве есть особый канал — гнездо, которое может открываться и закрываться. Бурав ввинчивают в болото насколько нужно, ну, скажем на один метр; при этом канал бывает закрыт. Потом поворачивают бурав в обратную сторону; при этом дверка канала открывается, и в канал набирается торф. Потом опять поворачивают бурав в прежнюю сторону, и дверка закрывается. Бурав вытаскивают и смотрят, какой торф набрался в гнездо. Оказывается, на разных глубинах бывает разный торф. Иногда в одном и том же месте будет лежать несколько слоев разных торфов. Сверху, например, будет торф из беломошника, как его называют — сфагновый. Ниже — из зеленых мхов. Еще ниже — осоковый, под ним — тростниковый и, наконец, на самом дне будут озерные остатки, иной раз очень плотные. В них будут и остатки водяных растений и животных, и ил, который приносили в озеро речки, ручьи и дождевые потоки. Вы уже знаете, что в торфе растения разлагаются очень медленно. Опытный человек легко может узнать, от каких растений имеются остатки, и если он знает, с какой глубины какие остатки добыты, он может сказать, как жило, как росло болото.