— Как некстати, — нахмурилась Джем, — я видела тебя две минуты, и ты уже уезжаешь.
Джинни удалось изобразить беззаботную улыбку. Как ей хотелось провести уик-энд с дочерью, которую она любит больше жизни!
— Я позвоню тебе на днях. Пока, дорогая. Иди, Беллами, попрощайся с Джем.
На улице накрапывал дождь. Весело помахав Джем, стоявшей в дверях, Джинни нажала на газ. Горло перехватило, и она закусила губу. Но когда она выехала на Уайтледиз-роуд, чувство разочарования и крушения иллюзий стало таким сильным, что она испугалась и решила, что лучше остановиться. Резко затормозив, вытерла слезы. И несколько раз глубоко вздохнула, ухватившись так крепко за руль, что думала, он переломится надвое. Это так несправедливо, так несправедливо…
И вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Она повернулась и встретилась глазами со взглядом Дэви Стоукса. В следующую секунду Джинни поняла, что остановилась на остановке автобуса. А между тем холодный дождик превратился в настоящий ливень, и, видимо, Дэви подумал, что она хочет подвезти его.
Что ж, прекрасно.
Уже слишком поздно, чтобы уехать. И по крайней мере она не тонет в слезах. Опустив стекло и высунувшись наружу, Джинни прокашлялась и предложила:
— Это вы? Вы промокнете. Может быть, я подвезу вас?
Он был кем-то вроде друга ее дочери. Она была мать девушки, с которой он дружил. И, сделав предложение, Джинни поняла, что он намерен принять его.
— Хенбери вам не по дороге? — спросил он, смущенно поглядывая на нее.
Джинни понятия не имела, где находится Хенбери, но после того, как она проехала двести миль сюда и предстояло проехать еще столько же обратно, могли ли ее остановить какие-то лишние несколько миль?
— Без проблем. Вы будете показывать дорогу — и не пугайтесь, если Беллами лизнет вас в ухо, он очень добрый.
— Я люблю собак. Привет, парень. — Усевшись и накинув ремень, Дэви убрал длинные темные волосы со лба. — Можно вас спросить кое о чем?
— Ради Бога… — Черт, если только не о контрацепции.
— Они говорили обо мне, когда я ушел?
Джинни сделала паузу.
— Нет.
Он быстро улыбнулся.
— Вы не сразу ответили. Значит, да. Они говорили, что я влюбился в Люси?
— Хмм… возможно, — с неохотой допустила Джинни. — А что? Это не так?
— Да нет, почему… Она красивая. Но я ничего не понимаю в этом. И знаю, что я не в ее вкусе. — После некоторой паузы Дэви продолжил: — Я надеялся покорить ее своим убийственным остроумием, что-то вроде Пола Мертона, знаете? Несчастье в том, что каждый раз при встрече с Люси мое остроумие куда-то исчезает и я превращаюсь в тупого осла.
Бедняга! Джинни была тронута его откровенностью.
— Дайте себе время, — с сочувствием сказала она. — Сначала все очень зажаты.
— Если быть честным; она девушка не моего круга. Вы ведь не расскажете об этом, да? Пусть это останется между нами, — попросил Дэви. — Я сам свалял дурака, вот что.
— Не скажу никому ни слова.
— Обещаете?
— Обещаю. Можно сказать вам кое-что в ответ? Я бы не связывалась с Рупертом.
Нижняя губа Дэви дрогнула от отвращения.
— Руперт — настоящий придурок и хам. Извините, но это так. Он на всех смотрит свысока. Прет напролом, не выбирая дороги.
— А вы все еще живете дома, как сказал кто-то из них? — Счастливые родители, подумала Джинни, когда повернула на Хенбери.
— С мамой. Отец умер несколько лет назад. Мама не хотела, чтобы я уезжал, — сказал Дэви. — Поэтому я только занимаюсь в Бристоле. А живу дома.
«Счастливая, счастливая мать. Она попросила сына не уезжать, и он не уехал. Как просто, — подумала Джинни. — Как я не додумалась до этого?»
— Она может передумать. Может быть, Руперт переедет, и тогда вы сможете занять его место. — Джинни просто пошутила, но было бы неплохо, если бы это случилось.
— Руперт не переедет, — ответил Дэви, — это его квартира.
— Его? — Она не знала этого. — Я думала, они вместе ее снимают.
Дэви покачал головой:
— Отец Руперта специально купил ее для него, пока он учится в этом университете.
— Что ж, это разумно, я думаю. Если вы можете себе позволить такое, почему нет?
— Из того, что я слышал, отец Руперта может позволить себе все, что хочет.
