Экхарт подчеркивает различие двух Божественных принципов, называя сущность Божеством, а природу — Богом. Бог в свою очередь троичен, имеет три ипостаси — Отца, Сына и Святого Духа. В остальных аспектах своего учения Экхарт достаточно традиционен.
Жизнь Якоба Бёме (1575—1624) была небогата внешними событиями. Он родился в зажиточной крестьянской семье, выучился на сапожника, был женат 30 лет, имел четырех сыновей.
Перелом в его жизни произошел в 1600 году, когда, сидя в своей комнате, он увидел яркий отблеск солнца на оловянной тарелке. Ему “в этот миг смысл бытия таинственный открылся”. Он воспринял мир как-то по-новому. Десять лет спустя он вновь почувствовал внутреннее озарение. Он испытал потребность изложить свои мистические переживания в систематической форме, в первую очередь для себя. В результате появилась книга “Аврора, или Утренняя заря в восхождении”. Из последующих его сочинений примечательны — “О трех принципах”, “Сорок вопросов о душе”, “Christosophia, или Путь ко Христу”.
В своих работах Бёме охватывает широчайший круг вопросов — натурфилософии, этики, антропологии, теории языка, космогонии. Можно бесспорно считать Якоба Бёме духовным наследником немецких мистиков, в первую очередь Мейстера Экхарта и Иоганна Таулера, но на него существенное влияние оказали также гностико-алхимическая традиция, герметизм, каббала и оккультизм. Английская исследовательница Франсес Йейтс указывала, что воззрения Бёме во многом были инспирированы алхимической философией Парацельса и розенкрейцерскими трактатами. Впрочем, некоторые исследователи (в частности, Мэнли П.Холл, Луис Ортега) полагают, что Бёме и сам принадлежал к Братству Розы+Креста.
Работы Бёме достаточно отрывочны, насыщены метафорами, иносказаниями и символами. Ключевые места в них занимает учение о Мудрости, которая фигурирует в виде Софии Премудрости Божией, а также проблема Зла. По представлениям Бёме, зло является необходимым средством самораскрытия Божества. Борьба добра и зла непрерывна, и люди вовлечены в этот конфликт, хотя в итоге вечное начало будет восстановлено и восторжествуют добро и любовь.
Мейстера Экхарта и Якоба Бёме сближает одна второстепенная, но символическая общая черта — оба были “опальными” мыслителями. После смерти Экхарта, в 1329 году, папской буллой 28 положений его учения были объявлены ложными, а Бёме всю жизнь преследовался церковными властями, в частности старшим пастором Грегором Рихтером.
Трудно переоценить значение идей обоих мыслителей. Учение Экхарта серьезно повлияло на Николая Кузанского, Шопенгауэра, Ницше, К.Г.Юнга, Э.Фромма и многих других.
О влиянии идей Бёме нет смысла даже говорить, лучше всего об этом написал Н.А.Бердяев в своей работе ”Смысл творчества”: “Бёме должен войти в нашу духовную жизнь как вечный элемент, ибо никогда еще гнозис человеческий не поднимался до более сверхчеловеческих высот”.
А. Морозов
Духовные проповеди и рассуждения. Мейстера Экхарта
Ein mensche klagte meister Eckeharten, es kunne sone predle nieman verstehn. Do sprach er: swer mine predie welle vestkn, der sol funf stucke haben. Er sol gesigen an allen striten unde sol al son oberster guot kapfende son, unde sol dem genuoc son, dar zuo in got vermanet, unde sol ein anheber son mit anhebenden liuten unde solle sich selber vernihten, unde son selber also gewaltic son, daz er dekeinen zorn geleisten muge.
Cod. Monac. Germ. 365 Fol 192 b.
Мейстер Экхарт встретил прекрасного нагого мальчика и спросил его, откуда он идет. Тот сказал: "Я прихожу от Бога".— Где ты оставил Его? — "В добродетельных сердцах".— Куда ты идешь? — "К Богу".— Где ты найдешь Его? — "Там, где оставлю все творения".— Кто ты? — "Царь".— Где твое царство? — "В моем сердце".— Смотри, чтобы никто не поделил с тобой твоей власти.— "Я так и делаю". Мейстер Экхарт повел его в свою келью и сказал ему: — Возьми себе любую одежду.— "Тогда я не был бы царем" — и исчез. Это был Сам Бог, Который так пошутил с ним.
В этой сказочке, которую рассказал о себе Мейстер Экхарт сам, сказано о нем главное. Так душа его, встречая Неведомое, пыталась облечь его, и отбрасывала одну за другой отвергнутые царственным Гостем одежды, и смолкала перед безусловной наготой неизреченного. "Никогда во времени не назвал Бог имени Своего",— говорит Экхарт. Только там, где нет ни "теперь", ни "никогда", где угасают все лики и различия, "в глубоком молчании произносит Бог Свое Слово".
