20. Почему Арджуна поднялся.
Душа, что одинаково спокойно всё принимает – радость и печаль – живёт, не умирая! той жизнью, что вовеки не перестанет быть, что никогда не будет не существовать. Увидеть эту истину простую дано лишь тем, кто может отличить суть от случайности, непреходящее от тени. Знай! Неуничтожима Жизнь, разбрызгивающая жизнь повсюду, она не может никогда, ни в коей мере быть преуменьшена иль прекращена.
Но очертания, что Жизнь собой являет, наполнив духом их бескрайним и бессмертным, погибнут скоро. Оставь их, принц, и в бой!
Кто говорит "Ах, я убил!", и кто подумает "Я умер!", те оба упускают знанье! Жизнь не может убивать! Её нельзя убить! Дух не был рождён, он никогда не перестанет быть, и не было мгновенья, когда б он не существовал: Начало и Конец, они – всего лишь сон!
– Кришна, Бхагавад-Гита –
Я сидел за уличным обеденным столом на верхней палубе под тенью её парусинового навеса с несколькими книгами и набором рукописных страниц, разложенных передо мной. Кертис работал на ноутбуке в кабинете, и, когда зазвонил звонок, как внутри, так и через внешний динамик, я решил, что он откроет дверь, но ошибся, потому что через минуту звонок зазвонил снова.
– Я открою, – прокричал Кертис.
Минутой позже он ввёл Говинду через французские двери. Говинда начал говорить, но я прервал его.
– Садитесь, – сказал я. – Вот, – я указал на поднос с напитками, – налейте себе чаю со льдом.
Он сел и налил себе чаю, без сахара, как я заметил. У него было такое хилое и болезненно бледное тело, которое можно увидеть в магазине здоровой пищи, и которое никогда не видело ни чизбургеров, ни солнечного света.
– Послушайте это, – сказал я. – "Я крещу тебя не именем всевышнего, но именем дьявола!" – исступлённо взвыл Ахаб, когда дьявольский металл, зловеще шипя, пожирал крещенскую кровь . Вы читали "Моби Дик"?
Говинда выглядел слегка сбитым с толку, это хорошо. Уверен, он много думал о том, что скажет мне, когда придёт сюда, но я хотел представить ему свой стиль ведения диалога с самого начала.
– Э, да, в школе, – ответил он. – Вкратце, во всяком случае, или, может быть, я смотрел фильм. Кто кого крестит?
– Ахаб крестит свой только что выкованный гарпун. Кровью. Сваренный, как "клеем из расплавленных костей убийц". Круто, а?
Вероятно, моя улыбка была немного демонической, и Говинда, возможно, подумал, не совершил ли он ужасную ошибку, придя сюда. Может быть и так. Я улыбался не для него, я просто действительно наслаждался главой, где Ахаб создаёт своё оружие, и мне всё утро не терпелось разделить это с кем-нибудь.
– Звучит как-то по-сатанински, – ответил он.
– Да, – согласился я, – так и есть. Мелвилл сказал Натаниелю Хоторну, что это девиз книги.
– Э, не знаю, помните ли вы…
– Как же я мог забыть. Говинда. Рад вас видеть. Вы проходили это в школе?
– Проходили что?
– Почему девиз книги звучит по-сатанински?
– Сомневаюсь. Вы, наверное, удивлены, увидев меня снова…
– Да нет. Вообще-то я ожидал кого-нибудь с того вечера. И не удивлён, что это оказались вы.
– Ох, – произнёс он.
– И что же случилось после того, как мы ушли? Все, наверное, были ослеплены моей великолепной мудростью?
– В основном все подумали, что вы были пьяны.
– Могу себе представить. Давайте прогуляемся. Вы не против? Пойдёмте.
– Ох, – опять произнёс он. – Окей, да. Конечно.
Мы зашли в дом, я взял кепку Нью-Йорк Метс, бумажник и надел пару хороших сандалий для прогулок. Я был немного возбуждён, погрузившись в глубинные толщи "Моби Дика", так что прогулка была хорошим способом немного снять напряжение.
Мы запрыгнули в джип и проехали несколько миль до причала, что было хорошим местом для начала прогулки, так как давало нам на выбор несколько вариантов маршрута и расстояния. Мы припарковались и пошли вниз по милой заброшенной лесной тропинке. Говинда достал небольшую пачку свёрнутых банкнот из своего кармана и протянул её мне.
– Вы положили сто семьдесят один доллар в банку, – объяснил он. – Я взял десять, но всё равно это самый большой взнос.
– Я был немного уставшим, – объяснил я. – И мне ужасно хотелось уйти оттуда.
