Это было довольно обескураживающим опытом, когда вот так из-под тебя вдруг выдёргивают ковёр, но также это было и возбуждающим открытием. То был опыт смерти-перерождения. Да, парень по имени Мортимер порвал девственную плеву моей пробуждённости. После этого дело было лишь в масштабе.
Вместо того, чтобы быть расстроенным или озлобленным из-за проткнутого пузыря эго, я был воодушевлён, обнаружив, что вещи, которые я считал твёрдыми и реальными, могут так легко превратиться в дым. Адлер называл меня тупоголовым невеждой, второгодником, что кто-то мог бы найти обидным, но это было правдой. Он был абсолютно прав. Мортимер Адлер был первым, кто привлёк мой внимание к моему дерьму, и я до сих пор благодарен ему за это. Как ни печально это говорить, но да, я получал удовольствие от того, что мне утёрли нос моим же говном, и да, я думаю, что это всё, что необходимо для любой формы роста в жизни. Человек — это самоудобряющееся животное. Мы вырастаем из собственного дерьма, или не вырастаем вовсе.
Адлер не был просветлённым. Он не носил мантий или цветов, но когда дело доходит до реальных учителей, я думаю о таких глубокомысленных людях как Адлер, людях, которые разбивают вдребезги стеклянные дома людей, а не о тех, кто помогает их возводить и охранять. Иисус никогда не сделал для меня больше, или любой священник, или даже любой из учителей, которых я знал и которым верил. Что, чёрт возьми, с ними такое? Книга Адлера вышла в сороковых годах. Почему её не дали мне в первый же день моего образования, раньше всех остальных книг? Почему они позволили мне потерять тысячи часов, неправильно читая книги, с трудом одолевая их, будто они были не боле чем галочками в моей библиотечной карточке? Были ли другие области моей жизни, где я был также дезинформирован и обманут? Почему все мои учителя и профессора ставили мне хорошие оценки? Что с ними, чёрт возьми, такое? Вот ещё один прекрасный урок, который я извлёк из книги Адлера: Те, кому ты больше всего доверяешь в том, что тебе нужно знать, могут сами не знать этого. Ты предоставлен только самому себе. Думай сам, или не думай вообще.
***
Книга Адлера преподала мне много уроков, которые укоренились, развились и стали самыми важными в моей жизни.
Так как то, что я узнал о своих способностях читателя, было так же верно практически для всех остальных, эта книга научила меня, что каждый может быть самоуверенно, убеждённо и совершенно неправым. Вдруг я стал смотреть на всех в совершенно ином, более строгом свете. Адлер показал мне, что учителя, писатели, специалисты могут не только быть неправыми, но могут служить той самой действующей силой, с помощью которой неправильность увековечивается в мире. Невольные двойные агенты, можно сказать, но чьи? Неряшливого, леммингоподобного ума, неверно заключил я.
Это было очень важным уроком всеобщего сомнения и недоверия, которые я стал далее очищать и ценить, и которые теперь я считаю фундаментальным ведущим принципом честной жизни: виновен, пока невиновность не доказана. Ложно, пока не доказана истинность. Каждое убеждение неверно, пока не доказана его верность. Ни человек, ни учение, ни религия, ни система мышления, доктрина, идеология, кредо не свято, если только оно неуничтожимо. Если что-то стоит понимания, это стоит самоопределения. Если это не стоит самоопределения, этот пустяк, и им можно пренебречь.
Непредвзятое недоверие вкупе с пониманием слова «дальше» – вот всё, что нужно для пробуждения из царства сна. Честность и упорство должны непременно привести к состоянию реализации истины. Что ещё? И как ещё этого достичь? Добавьте духовный автолизис и горячее намерение, и через несколько лет вы сами будете писать книги.
Опыт с книгой Адлера научил меня, что скорее неверное знание, чем не-знание, может быть более истинной и намного более коварной формой невежества; что то, что мы считаем нашей силой, может быть укромным местом, где прячутся самые истощающие нас слабости.
Он научил меня, что видимое — это ничто, и что невидимое – всё. Он научил меня, что место, где я думал, всё кончается, может быть местом, где всё только начинается, что есть мир за пределами мира, который я видел, и существует я за пределами известного мне я. И скорее всего, ещё гораздо больше.
