В первую неделю моего пребывания здесь я нашёл дом для покупки недалеко от Верхнего Ахихик. Я сделал предложение, оно было принято, и мне пришлось, по разным причинам, ухищряться, чтобы собрать всю сумму наличными. Это было не так-то просто, особенно в стеснённых временных рамках, в которых проходилось это делать, но посредством некоторых замысловатых манёвров, неприятных налоговых последствий, и доброй помощи, я справился с этой задачей, и мой местный счёт был заполнен практически последним центом, который я смог наскрести, готовясь к заезду в этот прекрасный дом.
И тут продавец пошёл на попятный.
Мне показалось это любопытным поворотом событий, но я знал, это к лучшему, что бы там ни было. Я стал ждать дальнейшего развития, чтобы увидеть, почему это случилось, и менее чем через неделю был вознаграждён, получив известие, что мой дальний родственник срочно нуждается в наличных, и продаёт гасиенду деда – дом, который я хотел иметь больше, чем любой другой, но никогда его всерьёз не рассматривал. Теперь казавшийся необъяснимым отказ продавца первого дома после моей безумной борьбы за наличные обрёл совершенный смысл. Если бы этого не произошло, у меня не было бы возможности купить дом моего деда, который мне нравился гораздо больше, и за который я мог заплатить теперь разумно умеренную цену. Также своими действиями по нахождению и попыткам купить дом в Ахихик я продемонстрировал своё желание и намерение, которые вселенная распознала и вознаградила. Лиза, ещё плохо зная меня, да к тому же в адвокатском состоянии ума, никак не могла взять в толк, что я отдал всё своё богатство на свете, чтобы купить дом, который я не видел больше тридцати лет, не посетив, не проинспектировав его, не сделав оценку, не торгуясь и прочее. Мой ответ, что «путь свободен», не утешил её.
Вот. Мы почти уже закончили.
Несколько недель, ушедших на ликвидацию небольшого портфеля активов покупки дома, были беспорядочными и суматошными. Именно тогда я познакомился с Лизой и её дочерью Мэгги и пригласил их переехать ко мне. Именно тогда я повстречал собаку своего сердца, и именно тогда я узнал, что один человек, с которым я был знаком, человек подобный мне, погиб.
***
В окрестностях Лейксайд жило множество американских и канадских эмигрантов, переехавших сюда изза идеального климата и низкой стоимости жизни. Тогда как такой город, как Сан Мигель – более вычурный и молодой, Лейксайд – более старый и степенный. Здесь доступно очень хорошее медицинское обслуживание и недалеко до Гвадалахары, что делает это место хорошим вариантом для поселения после ухода на пенсию. Откровенно говоря, мне больше по душе жить на окраинах более художественно и духовно ориентированного сообщества.
Так или иначе, пробыв здесь не так долго, я повстречал собаку по имени Манго. Это была четырёхмесячная самка бордер-колли. Её выгуливала болезненного вида женщина лет семидесяти, которая недавно переехала сюда со своим мужем. Как только я увидел собаку, я уже знал, что это была та, которую я выслеживал в течении всего этого года, что мы оба, каждый своей дорогой, шли к этой встрече. С моей стороны это было простое узнавание, а не импульс и не желание. Как только я увидел её, я знал, что она будет моей, что и произошло спустя час. Я на месте заплатил женщине столько же, сколько она отдала собаководу, хотя она к своему облегчению просила намного меньше. Теперь у собаки был новый хозяин и новое имя, которое я скорее почувствовал, чем выбрал – Майя.
Этой женщине дали плохой совет в выборе собаки, теперь она это понимала. Бордер-колли – рабочие собаки, они не очень пригодны для домашнего питомца, особенно если условия не позволяют им расходовать их дневной запас энергии. Эта женщина и её муж просто думали, что они красивые. Ну да. Они также чертовски умны и неутомимы и могут серьёзно спятить, не получив необходимого количества упражнений. Последний год я всё больше думал о собаках – читал журналы и книги, приобретал знания, очищал свои желания и пришёл к выводу, что я хотел бы иметь именно бордер-колли. Так указывала правильность. Когда я понял это, я всё отпустил, зная, что детали сами встанут на места.
