Пододвинув телефон, Пегги быстро набрала номер.
В семь утра Максимилиана Фишера разбудил шум; он поднял голову с подушки — из кухни доносились пронзительный голос хозяйки и незнакомые мужские голоса. Фишер не спешил вставать — в последнее время что-то пошаливало сердце и врач предупредил, чтобы он избегал резких движений.
Не иначе, пришли по поводу взносов, решил Макс. Хотя что-то чертовски рано. Но все равно необычный визит тревоги не вызывал. «Нет никаких причин для беспокойства», — сказал он себе, старательно застегивая пуговицы своей любимой шелковой рубашки, розовой в зеленую полоску. «Классный у меня видок», — подумал Макс, с пыхтеньем нагнувшись и надевая туфли из искусственной замши. «Не робей, Макс, — подбодрил он себя, приглаживая перед зеркалом редеющие волосы, — шугани их как следует. Пусть только попробуют приставать и требовать денег — сразу позвоню Пэту Ноублу в Нью-Йорк; наглость терпеть я не намерен, не тот у меня профсоюзный стаж…»
Из соседней комнаты кто-то крикнул:
— Фишер, одевайся живей и выходи. Тут работенка для тебя и приступать надо сегодня.
— Вот это да, — ошарашенно пробормотал Макс, не зная, радоваться ему или огорчаться. Больше года он тихо-мирно жил на пособие по безработице из фонда профсоюза, как и большинство его друзей. И всех такое положение устраивало… А если это тяжелая работа, с раздражением подумал он, на которой надо пахать целый день? Он почувствовал, что заводится: да кто они такие, что они себе думают? Открыв дверь, он вызывающе посмотрел на профсоюзных чиновников.
— Вы что это, ребята, надумали, — начал он, но один из прибывших перебил его:
— Собирай барахло, Фишер. Гэс Шварц загнулся, и тебе надо ехать в Вашингтон принимать должность дублера президента. Доставить тебя велено поскорей, а то еще должность ликвидируют или выкинут какой другой фортель и нампотом придется объявлять забастовку или обращаться в суд. А главное — мы хотим посадить туда своего человека, обштопать все по-тихому, чтобы комар носу не подточил, понял? Макс быстро спросил:
— Сколько там платят?
В голосе профсоюзного чиновника прозвучало презрение:
— Здесь не ты выбираешь — это тебя выбрали. Или, парень, тебе надоело жить на халяву и захотелось оказаться на улице, в твои-то годы?
— Да иди ты, — возмутился Макс. — Я вот сейчас позвоню Пэту Ноублу…
Профсоюзные чиновники собирали вещи, разбросанные по комнате.
— Мы поможем тебе упаковаться. Пэт ждет тебя в десять часов утра в Белом доме.
— Пэт?! — изумленно повторил Макс. Он был сражен.
Профсоюзные чиновники, вытаскивая из стенного шкафа чемоданы, весело переглянулись.
Вскоре они мчались по монорельсовой дороге над Равнинами Среднего Запада. Максимилиан Фишер сосредоточенно смотрел в окно. Он ничего не отвечал чиновникам, которые подтрунивали над ним, решив еще раз все хорошенько обдумать. Что он знал о работе дублера президентаСША? Вроде бы рабочий день начинается в восемь утра. И еще: в Белом доме всегда полным-полно туристов, которые приходят, чтобы поглазеть на Юнисефалон 40-Д. Особенно много, говорят, там школьников, а их он терпеть не мог — чертова малышня всегда смеялась над его полнотой. Теперь, небось, эти проклятые детишки валом повалят…
По инструкции, от Юнисефалона нельзя отходить дальше чем на сто ярдов. Или на пятьдесят? В любом варианте отлучаться он не имеет права: должен сидеть безвылазно — вдруг авария. Надо мне подготовиться, решил Макс, прослушать на всякий случай телевизионный курс по государственному управлению.
Повернувшись к сидящему справа профсоюзному чиновнику, Фишер спросил:
— Слушай, приятель, на этой работе, что вы мне подсунули, у меня будет хоть какая-то власть? Могу ли я…
— Это такая же профсоюзная работа, как и всякая другая, — скучающе ответил чиновник. — Ты что, так давно ходишь в безработных, что все забыл? — Он засмеялся, локтем подтолкнув в бок компаньона. — Слышал, Фишеру захотелось узнать о своих полномочиях. — Оба расхохотались.
— Я тебе вот что посоветую, Фишер, — издевательски растягивая слова, произнес чиновник. — Когда ты окончательно обоснуешься в Белом доме, разберешься с тем, где есть, куда отдавать рубашки в стирку и когда смотреть телевизор, почему бы тебе не подкатиться к Юнисефалону 40-Д и не поплакаться ему, этак, знаешь, поныть, похныкать, чтобы он обратил на тебя внимание?
