Камилла тоже увидела кольцо и укоризненно посмотрела на меня.
И как ты только могла об этом подумать? Как ты могла себе представить, что я смогу ослушаться своих почтенных родственников и хоть на одну секунду подумать о ком-нибудь, кроме Артуро, так любезно мне ими навязанного? — Вот что означал этот взгляд.
Я пожала плечами и больше ничего не стала показывать взглядами Камилле. Я решила вновь вернуться к Эйбу Робинсону, но уже более спокойно и не так взволнованно.
— Я еще раз извиняюсь, — лилейным голосом говорил на тот момент шикарный Эйб Робинсон, — что осмелился к вам подойти, но дело в том, что нам всем очень нужна ваша помощь.
Камилла вопросительно посмотрела на него.
— Да-да, — кивнул Эйб Робинсон, — нам всем, всей нашей киностудии очень нужна ваша помощь.
— Что, — удивленно спросила Камилла, — именно моя?
— Да, — опять кивнул Эйб Робинсон, — именно ваша.
И под этими его словами я бы уже могла подвести черту, так как едва намеченные на тот день невероятные изменения в наших с Камиллой жизнях теперь уже никуда не денутся и все-таки наступят.
Но только для того, чтобы вы могли понять, почему они наступят, нам нужно вернуться на некоторое время назад. И постараться попасть при этом на знаменитую киностудию братьев Тернеров, и увидеть и услышать все то, что происходило там до этого, такого торжественного для нас с Камиллой дня.
А некоторое время назад в главном здании знаменитой киностудии братьев Тернеров, в большом зале на втором этаже было серьезное совещание. Немолодые люди в строгих костюмах сидели за массивным столом черного дерева и горестно разглядывали большую пепельницу, стоящую в центре стола.
Вечнозеленые растения, искусно расставленные по всему залу, должны были создавать и поддерживать ощущение спокойствия, душевного комфорта и благополучия у находящихся здесь людей. Но, несмотря на изысканно созданное великолепие, настроение у присутствующих было паршивое, потому что дела в этот год на киностудии шли из рук вон плохо, и никто никакого выхода из создавшейся ситуации не видел.
Великолепные братья Тернеры восседали тут же в своих огромных кожаных креслах, и грусть их была велика.
— Мы ходим по замкнутому кругу, — сказал Дон Тернер и устало оглядел присутствующих. Затем он некоторое время возмущенно помолчал. — Хотелось бы какой-то стабильности, — добавил Дон минуту спустя.
Это совещание было собрано для того, чтобы принять хоть какое-то решение. Но еще ни одно мало-мальски дельное замечание всемогущим Доном Тернером услышано не было. Да мало того, его младший брат Боб Тернер уже начал мирно пофыркивать себе в рукав, намереваясь, по всей видимости, в скором времени крепко заснуть и свалиться с кресла.
Дон Тернер был возмущен. Он оскорбленно оглядел лысину младшего брата и резко кашлянул ему прямо в ухо.
Отчего Боб Тернер моментально проснулся и поспешно высказался:
— Так, может, нам лучше построить фабрику детских игрушек, чем заниматься таким неблагодарным делом, как бесконечные съемки этих никому не нужных художественных фильмов?
Боб Тернер много еще интересного и необычного мог сказать по этому поводу. Но, нарвавшись на гневный взгляд старшего брата, решил пока воздержаться.
— Просто удивительно, как мы еще не пошли по миру с такой дилетантской философией, — сказал Тернер-старший.
В зале вновь воцарилась тишина. Было слышно только щебетание птиц за окном.
Люк Беррер, главный оператор киностудии, смотрел в глубь себя. Его сорвали на совещание прямо с ланча, и он так и не успел разбавить грубую полуденную пищу легким вином.
Джефф Дармер, режиссер, смотрел на часы. Джек Марлин, тоже режиссер, смотрел куда-то под стол.
Два помощника Марка Тимпсона вели трогательную игру глазами. А сам Марк Тимпсон, писатель и сценарист, никуда не смотрел, а тоже был возмущен происходящим до глубины души.
— Я думаю, нам нужно сделать нечто неординарное, — прервал наконец тишину Эйб Робинсон, режиссер и сопродюсер, третье лицо на киностудии после братьев Тернеров.
— Как ни странно, мой мальчик, — наклонился в его сторону Дон Тернер, — но именно по этому поводу мы тут и собрались. Нам нужно придумать нечто неординарное, — повторил он, — и если кто-либо из вас придумает мне это неординарное, я обещаю ему самый большой процент от прибыли. Хотя вы прекрасно понимаете, что дело не в денежных чеках. Престиж киностудии падает, вот что обидно.
