Мы посовещались и поняли, что у нас есть только один выход.
И все-таки надежда остается. Не для нас — для остальных.
Я не знаю, кто вы. Может быть, существа с того странного судна с парусом-парашютом. Может быть, вы даже не сможете прочесть то, что я пишу здесь, черт подери.
Но если все-таки вы окажетесь здесь, если вы прочтете эту запись — прошу вас, помогите. Вы можете им помочь.
Остальные экипажи и колонисты спят в своих отсеках в северной части жилой сферы. Процесс пробуждения полностью автоматизирован. Передайте капитану Митчеллу мои наилучшие пожелания и извинения. Надеюсь, он поймет меня.
Джон Кэррадайн, четвертый капитан.
Граймс и его спутники покинули головную сферу и по длинному туннелю, похожему на трубопровод, перебрались в жилой отсек корабля. Люк распахнулся — и они оказались в длинном коридоре, в конце которого виднелся еще один люк.
Здесь двери были круглыми, а вместо номера на каждой висела табличка с длинной колонкой имен. Коммодор подошел к ближайшей двери, посветил фонариком и прочел:
«Старший капитан Митчелл».
Затем следовали старший помощник Альварес, второй помощник Мэйнбридж, третий помощник Хэнинач, биотехник Митчелл…
— Экипаж из семейных пар, — усмехнулась Соня. — Пожалуй, это разумно.
Ничего не ответив, Граймс толкнул дверь.
В отсеке были саркофаги — справа и слева, по четыре друг над другом. За ними еще восемь, и еще… Хрустальные гробы, подумал Граймс. Люди спят в них… можно сказать, целую вечность. Спят и видят сны…8
Справа в саркофагах лежали женщины, слева — мужчины. Все были обнаженными. Они красивы, внезапно подумал Граймс. Естественная красота здорового, прекрасно развитого тела… «Митчелл» — прочел он на маленькой табличке, приклеенной к прозрачной крышке ближайшего саркофага. Капитан был уже в возрасте, но великолепно сложен. Его лицо было спокойно — на нем не отражалось даже той тени эмоций, которые проносятся в мозгу спящего, но не было и скованности смертного сна. Говорят, офицера можно узнать даже без униформы. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: этот человек с одинаковой уверенностью будет управлять и сложнейшей техникой, и людьми, охваченными страхом и сомнением.
Коммодор смотрел на него, словно забыв про остальных спящих. Наверно, это и был тот самый рыбак, чьи безоблачные сновидения то и дело нарушала смутная тревога. По крайней мере, Граймс надеялся, что это так. Даже столетия беспробудного сна не могут заставить капитана забыть о своем долге, об ответственности, которую он несет за этот корабль и людей, которые на нем находятся.
— Собственно говоря, мне здесь делать нечего, — растерянно пробормотал Тодхантер. — Я ознакомился с инструкциями. Здесь все автоматизировано.
— Прекрасно, доктор. Значит, Вам остается только нажать кнопку. Я просто хочу, чтобы капитан корабля Митчелл проснулся. Ведь в конце концов это его корабль.
— Я уже нажал кнопку, — отозвался Тодхантер, — ну и что? Ничего не случилось.
— Разумеется! — фыркнул Мак-Генри. — Помните предсмертное письмо бедняги Кэррадайна? Он же отключил всю аппаратуру — перед тем, как застрелиться.
— У анабиозных камер автономная система питания, — сказал Граймс. — По-моему, они работают от маленького реактора — он находится в кормовой части, там же, где двигатели. Кэррадайн мог отключить системы, не выходя из рубки, но нам придется сходить на корму и собственными глазами убедиться, что с реактором все в порядке. Возможно, силовая установка вышла из строя.
— Это было бы неприятно, — отозвался инженер. — Но если реактор накрылся, придется просто перетащить запасные батареи с «Поиска». На худой конец, можно попробовать запитаться с местных аккумуляторов. А вот если проблема в чем-нибудь другом…
Оставив Митчелла и его экипаж, Граймс и его спутники стали пробираться в хвостовую сферу. Палуба за палубой — и каждая, словно соты, забита бесчисленными прозрачными саркофагами.
Джонс остановился возле одного из них, в котором лежала девушка невероятной красоты с длинными золотистыми волосами.
— Спящая красавица… — пробормотал он, завороженно глядя на нее.
