Сам я ничего о ней не думаю – перечитываю, только чтобы править.
Бруно М. и Пьер С. – самые непредвзятые люди из всех, кого я знаю, свободно и оригинально мыслящие, далекие от всяких стандартов – представляют только самих себя! Достаточно ли мне их мнения?
Надо бы привлечь других друзей, поглупее, побанальней, позаурядней…
Бурный спор с Натали Б. и Сержем С.: они прочли, но так и не поняли, что же я написал.
Они отказываются признать, что Гитлер мог бы быть другим, не тем, кем был; каждый выдвигает свой детерминистский тезис. Для Натали Б. личность Гитлера запрограммирована генетически (это Золя!). Для Сержа С. личность Гитлера обусловлена его детством (это психоанализ по-американски!). Сколько пустословия! Гипс для мысли! Я отвечаю по пунктам, использую философский подход, доказываю, что они сами себе противоречат, потому что одновременно верят и не верят в свободу.
Когда я демонстрирую им их непоследовательность, они вскидываются и возвращаются к своему первому доводу: не надо пытаться понять Гитлера.
– Вы правы, – заключаю я. – Если хотите, чтобы это повторилось, ни в коем случае не пытайтесь понять.
Они выводят меня из себя. Я их тоже. Наша дружба пострадала из-за этой книги.
Литература – не самоцель.
Книга должна вызывать споры, иначе она бесполезна.
Дидро, ты бы со мной согласился, не правда ли?
Натали Б. и Сержу С. невыносимо, что Гитлер временами может выглядеть человечным… пусть даже на бумаге.
Свести Гитлера только к его злодейству – значит свести человека к одной из его ипостасей. Свершить над ним суд, какой он сам свершил над евреями.
Очернить другого, чтобы обелить себя, – это идея Гитлера. Так же рассуждают люди, говоря о Гитлере.
Обелить человечество, исключив из него Гитлера.
Как будто бесчеловечность не есть сугубо человеческое свойство.
Издательство «Альбен Мишель» в восторге от моего романа. Вот только с названием, которое я предлагаю, похоже, не все согласны: «Адольф Г.»
Неприятно, когда оспаривают название, под которым ты писал книгу.
Придется искать другое.
Мне приходит в голову «Другая судьба».
Замечание одного из редакторов «Альбен Мишель» склоняет меня к этому решению. Он спрашивает, вполне справедливо, не полным ли произволом является разработка виртуального Гитлера.
С первого дня я отвечаю на этот вопрос, и вся моя книга – этот ответ. Нет никакого произвола, есть философский принцип и этическая направленность: я разрабатываю двойной антагонистический портрет. Адольф Г. пытается понять себя, тогда как настоящий Гитлер себя не знает. Адольф Г. признает существование у него проблем, тогда как Гитлер их хоронит. Адольф Г. излечивается и открывается людям, тогда как Гитлер погрязает в своем неврозе, отсекая себя от всяких человеческих отношений. Адольф Г. смотрит жизни в лицо, тогда как Гитлер отрицает ее, если она идет наперекор его желаниям. Адольф Г. учится смирению, тогда как Гитлер становится фюрером, живым богом. Адольф Г. открывается миру; Гитлер разрушает его, чтобы перестроить.
Так что мне очень хочется отдать предпочтение второму названию, «Другая судьба», ибо оно не только задает принцип книги, но и говорит о ее этической стороне: поиск инаковости у Адольфа Г., бегство от инаковости у Гитлера.
Свет в мой роман привнесли женщины. Сестра Люси, Одиннадцать-Тридцать, Сара…
Мой издатель дает прочесть текст редакторам-историкам. Это раздражает меня целую неделю. Но они не находят никаких ошибок, и раздражение как рукой снимает.
Кто-то говорит мне, узнав тему моей книги:
– Решительно вы король скользких тем. Фрейд и Бог в «Госте», солипсизм в «Секте эгоистов», Пилат, мораль в «Распутнике», кома в «Отеле Двух Миров», ислам в «Месье Ибрагиме».
Я трепещу. Он добавляет:
– Однако вы ни разу не поскользнулись!
Он смеется. Я – нет.
А что, если на этот раз… Мне страшно, как никогда.
Что значит «удалась» книга или «не удалась»? Это знает только автор, ибо он может сопоставить замысел с результатом.
Я считаю, что исполнил задуманное. Что дальше, понравится она или нет, мне не важно, не в этом моя цель. Я прекрасно сознаю, что обращаюсь к требовательному читателю, который захочет вместе со мной предаться не всегда простым размышлениям.
