— Проклятье! — взревел Грофилд, схватил Вивьен и выбросил ее из окна. При этом она выронила автомат, и Грофилд швырнул его следом. Потом отправил туда же свой собственный и выпрыгнул сам.
Снег был не таким мягким, как накануне. Приземлившись, Грофилд громко клацнул зубами. Его крепко встряхнуло, и он почти напрочь забыл, что надо спешить, да и вообще позабыл обо всем на свете. Правда, он знал, что вроде бы нужно бежать, и поплелся по снегу, но тут способность к мыслительной деятельности частично вернулась к нему, и Грофилд вспомнил об автоматах. Он остановился, оглянулся и не увидел их: автоматы оказались погребенными в снегу. Грофилд сделал шаг назад, но тут кто-то принялся палить по нему из окна, и он бросился наутек. Перед глазами смутно маячило пляшущее зеленое пятно — лыжные брюки Вивьен. Продираясь по снегу в сторону флигеля, он наткнулся на протоптанную тропку и наддал ходу. Возле самого дома Грофилд нагнал Вивьен и схватил ее за руку.
— Побежали через флигель, — сказал он. — Сэкономим время.
Вивьен отпрянула.
— Без вас обойдусь.
— У нас нет времени на глупости, — заявил Грофилд, схватил девушку и втолкнул в дом. Сзади стрекотали автоматы, но стрельба велась просто для острастки. Грофилд оглянулся и не увидел возле усадьбы ни одного преследователя. Погоня еще начнется, но шайке понадобится две-три минуты, чтобы мало-мальски наладить ее.
Когда Грофилд вошел во флигель, Вивьен стояла за порогом, яростно сверкая глазами.
— Я убил их потому, что это был единственный выход, сказал он.
— Вы убили их, потому что они чернокожие. Грофилд вытаращил глаза.
— У вас что, не все дома?
— Американцы слывут расистами. Теперь я вижу, что они вполне заслужили эту славу.
— Вивьен, — сказал он, — я не мог унести этих четверых на своих плечах. Я не мог их охранять. Надо было запечатать им уста, прежде чем их накачали бы эликсиром правды.
— Будь они белыми, вы бы их не убили.
— Неужели непонятно, что тогда им пришлось бы убить меня?
Вивьен нахмурилась.
— Не валяйте дурака. Вы спасали их жизни. Почему они должны были вас убить?
— Потому что я — американец, временно работающий на правительство и знающий о них чертовски много. Я мог настучать на них после возвращения в Штаты, и они никогда не поверили бы, что я буду молчать. Конечно, можно было выпрыгнуть из окна вшестером, прибежать всем кодлом сюда, но тогда один из них, улучив подходящий момент, подобрался бы ко мне сзади, и все. Если вспомнить, что они приехали сюда торговать смертью с любым желающим по сходной цене, вряд ли можно считать этих парней бойскаутами.
— Как и вас, — заявила Вивьен. — Судя по вашим поступкам, вы тоже отнюдь не блюститель закона.
— Вам известна моя подноготная, — напомнил ей Грофилд, а они ее не знали. Им сообщили лишь, что я — американский шпион, которого надо заморозить здесь на субботу и воскресенье. Для них я — легавый, а стало быть, источник всевозможных бед и напастей. Я сделал единственное, что можно было сделать. Я позаботился о том, чтобы никто не завладел канистрами, и заодно обезопасил себя. — Он выглянул в оконце на двери и добавил: — Давайте лучше отложим этот спор. Вон наши орлы из орлиной страны.
На этот раз Вивьен охотно пошла за ним. Миновав длинный коридор, они выскочили в заднюю дверь. Девушка достала фонарик, и они бросились по собственным следам обратно к снегоходу. Следы уже замело, их было еле видно. К тому же, начинался снегопад.
Преследователи заметно поотстали, но у них было много фонарей. Оглянувшись, Грофилд понял, что при таком свете албанцы без труда разглядят следы на снегу. Но поскольку и беглецы, и преследователи передвигались на своих двоих, это не имело большого значения.
Снегоход был на месте. Его слегка запорошило, но это тоже не имело значения. Грофилд и Вивьен забрались в машину, запустили мотор, включили фару и поехали прочь. Минут десять они молча скользили по снегу, забирая вправо, чтобы сделать большой крюк. Огни усадьбы то исчезали, то появлялись вновь, а снегопад мало-помалу усиливался. Когда они добрались до озера, снег уже валил вовсю, да еще поднялся ветер, который крепчал с каждой минутой.
