ѓ Люцианус — Виргилий- Мориэрта дис' Антер, какой сюрприз — голос всерадетеля был до противного приветлив. — Мы с вами так толком и не поговорили на церемонии.
Инквизитор, внешне невозмутимый, внутренне подобрался. Он хорошо знал этого змея, и, если всерадетель решил поднять голову и заипеть, а не затаиться, значит в рукаве у него есть козырь. Какой?
— Простите, но какова же тема нашей с вами светской беседы? — в тон ему ответил инквизитор.
Всерадетель же, проигнорировав вопрос визави, кивнул на Леша:
— Смотрю, и щенка с собой приволок, как же, помню его папашу…
Леш было рванул в сторону дланника, но вовремя был пойман за плечо инквизитором. Антер, остановив пацана, жарко зашептал ему на ухо:
— Он только этого и ждет. Это провокация. За попытку покушения на высшее духовенство — смертная казнь. Даже я не смогу тебя вытащить.
Леш лишь сверкнул глазами, а потом парень всмотрелся в лицо всерадетеля. Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья, начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное. Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. 'Как там Эрден учил? Смотреть на детали…' — про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.
По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячий труп, разлагающийся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой, и вполне готовый мстить. Что‑то его не то, чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет?
Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо, говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению — отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговорённой булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в Хогановой деснице жизнь, но не исцелить.
Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках — дело благородное, но ему и такая, тихая сойдет. Леш сделал шаг назад, уходя, словно прячась за спину инквизитора, а сам меж тем аккуратно, снимал наложенные на булавку слова. После того, как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. 'Разрушай' — неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.
Меж тем всерадетель и инквизитор вели светскую беседу:
— Примите мои поздравления, у вас появилась невестка, — хоанов дланник напоминал гюрзу, лениво извивающуюся кольцами — и молодожены так ветрены, так влюблены в жизнь и друг в друга. Зачастую такая любовь может и раздавить мужчину, если что‑то случается с его возлюбленной. Скоротечная чахотка, например, или удачное покушение обезумевшего фанатика…
При этих словах кулаки инквизитора сжались, а из ямочек, оставленных полумесяцами ногтей начала сочиться кровь. Стервец знал, куда метить. Единственной слабостью великого и ужасного был сын. И если Васса погибнет… Его мальчик полюбил. Один раз и навсегда. Люцианус понял это по его взгляду, по тому, как он неистово защищал эту девушку, готовый умереть сам ради нее. Смерть Вассы Эрден если и переживет, то будет уже совсем другим.
Всерадетель убедился, что его слова достигли цели и, присовокупил:
— Возможно, что именно сейчас какой‑то одержимый пытается избавить мир от одной из деканов мракобесьей школы, — и довольный произведенным эффектом Хоганова десница зашагал прочь.
Люцианус готов был рвануть с места совсем не по — инквизиторски, остудил его порыв голос Леша:
— Ему осталось ходить по земле не больше лучины.
— Почему?
— Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять силе амулетов, особенно если ты не маг.
Удивительное дело, но Антер — старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув.
— Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился ко встрече. — инквизитор вздохнул. — Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая.
