Благодаря возможности думать и выражать свои мысли на родном языке древнерусский народ уже в конце X – начале XI в. имел зрелую, совершенную, сложную и глубокую по содержанию литературу, свидетельствующую о развитом историческом и национальном самосознании. Д. С. Лихачев отмечает, что этим литературным чудом Русь обязана прежде всего тому, что получила христианскую проповедь и богослужение на славянском языке, что в истории ее литературы не было ни латинского, ни греческого периодов. В отличие от многих западных стран она изначально формировала свою литературу на языке, понятном народу, и, кроме того, имела редкую и счастливую возможность усваивать и перерабатывать богатое литературное наследие родственной по языку Болгарии, которая ко времени введения христианства пережила золотой век своей литературы – век царя Симеона. Все это не только не мешало развитию феодальной культуры Руси, но, напротив, способствовало необычайному взлету в домонгольский период. Тесно связанные с основным культурным событием того времени – принятием и распространением христианства высшие ее формы – письменность, общественная мысль, литература, живопись, зодчество не уступают лучшим мировым образцам [67, 14-15; 50, 15] [4].
* * *
Перевод библейских, богослужебных и иных книг Кирилл и Мефодий совершили во второй половине IX в.
Обстоятельства и последствия этого события заслуживают более пристального внимания. В многочисленных, дошедших до наших дней письменных источниках содержатся свидетельства о том, что братья-просветители первые изобрели славянские буквы (кириллицу), первые перевели книги Библии на славянскую речь, первые стали учить «словенску языку».
Во всех многообразных источниках, относящихся к Кириллу и Мефодию, настойчиво проводится мысль о том, что славянское богослужение – дело совершенно новое, серьезно реформировавшее литургическую практику, возвысившее ее в глазах народа. Началось оно с того, что князь Великоморавской державы Ростислав обратился к византийскому императору Михаилу с просьбой послать его народам епископа или учителя, который мог бы проповедовать христианство на их родном языке. Выбор пал на Кирилла и Мефодия.
Будучи родом из расположенного на границе славянских территорий города Солуня (современные Солоники), который в IX в. был важным центром торговой, политической и духовной жизни Византии, братья усвоили не только греко-византийский культурный комплекс, религию, но восприняли также местную славянскую культуру, славянскую речь. Посылая их в Моравию, император Михаил напутствовал просветителей словами: «Вы бо еста Селунина, да Селуняне вси чисто словенскы беседуют» [68, 5]. Полагают даже, что братья были не греки, а коренные славяне [34, 95-105].
Монашествующие приверженцы восточного обряда Кирилл и Мефодий как нельзя лучше подходили для исполнения просьбы Ростислава, добивавшегося у императора Михаила учителей, которые бы научили его подданных читать «божественные» книги на родном языке. Из-за разногласий Константинополя и Рима, в основе которых лежала политическая конъюнктура, а также схоластические споры по догматическим вопросам, одна из главных трудностей миссии славянских просветителей состояла в том, чтобы поладить с западной церковью, обычно не разрешавшей использовать в богослужебной практике местное наречие. То обстоятельство, что князьям захотелось иметь у себя учителей, способных проповедовать народу славянскому христианство понятной для него речью, не гарантировало братьям лояльное отношение к их деятельности со стороны Рима, ибо находившаяся под юрисдикцией римской церкви Моравия рассматривалась папой как объект проповеднических усилий священников с латинской Библией.
Прибыв в Моравию, братья, как свидетельствуют Паннонские Жития, первым делом переложили весь церковный чин. В соответствии с установившейся в церквах традицией употреблять Новый Завет не в порядке евангелистов и апостольских посланий, не в порядке глав их, а по очередности так называемых церковных зачал или ежедневных чтений на весь год они подготовили избранные чтения из Четвертого Евангелия и Апостола. Затем принялись за подготовку Служебника и Требника – самых необходимых для архиерея, священника и дьякона книг (первая содержит описание порядка отправления общественного богослужения, вторая излагает порядок частного богослужения, совершаемого при крещении, покаянии, браке и пр.). Далее последовал перевод необходимых для повседневных богослужений Часослова и Псалтыри, употребляемого для церковного пения Октоиха (осмогласника). Были также переложены Минея Общая – книга, содержащая в себе расписание праздничных чествований целых групп святых (пророков, апостолов, святителей, мучеников и др.), Парамейник – собрание чтений из Ветхого и Нового Заветов, Устав, или общее руководство для Православного богослужения на все дни года [31,97-150], а также Кормчая книга, или Номоканон (свод церковных и светских законов).
