Почти все летописи, в которых упоминается о первых митрополитах на Руси, приводят их от Фотия, тогда как этот константинопольский патриарх умер за столетие до крещения Владимира (891 г.). Хазарские евреи сообщили князю о том, что бог за грехи землю их «отдал христианам», но завоевание крестоносцами Иерусалима имело место лишь в 1099 г. Эти неточности поднимают вопрос о достоверности летописного рассказа и о целях, которые преследовали его составители. Скорее всего, им хотелось убедить читателей в изначальной византийской ориентации киевского князя, в том, что Русь контактировала исключительно с Царьградом, которому она обязана своим приобщением к христианской религии.
Однако имеются факты, говорящие о ранних религиозных контактах Древней Руси с Римом. Раздоры западного и восточного христианства не помешали ее довольно регулярным связям с римской курией в домонгольский период. В 961 г. вместе с посольством императора Оттона I к княгине Ольге прибыл поставленный киевским
епископом монах латинского обряда Адальберт. В 977 г. «пришли послы к Ярополку из Рима от папы». За год до так называемого крещения к Владимиру в Херсонес «пришли послы из Рима от папы и мощи святых принесли». В 991 г. в Киев прибыло еще одно папское посольство, его встречали с «любовью и честью». В том же году Владимир делегировал в Рим своего посла, который возвратился в 994 г. В 1000 г. опять прибыли послы от папы. В следующем году Владимир снарядил ответное посольство.
Есть сведения о том, что в 1021 г. Ярослав Мудрый запросил у папы Бенедикта VIII архиепископа; в Киев был прислан некто Алексей, которого греки вынудили бежать. В 1048 г. за княжной Анной Ярославной от Генриха Французского прибыло в Киев посольство, составленное из латинских епископов. В 1051 г. Ярослав Мудрый назначил главою русской церкви киевского писателя Илариона; константинопольский патриарх в принятии этого решения участия не принимал. В 1054 г. папские легаты, возвращавшиеся в Рим, посетили Киев. В 1075 г. Ярополк Изяславович, находясь в Риме, предложил свои земли в лен католической церкви. В 1089 г. русский митрополит Ефрем отправил в Рим Феодора Грека. В этом же году католическая церковь установила праздник перенесения мощей Николая Чудотворца, который был перенят русской церковью (греческая церковь этот праздник не отмечала). В 1091 г. Феодор Грек возвратился в Киев и привез в дар от папы мощи. В 1106 г. в Новгороде появился из Рима «преподобный отец Антоний», прожил в русском городе 40 лет, построил в нем церковь. Еще одну церковь построил в 1135 г. в Новгороде некто Ройнид. В 1147 г. митрополитом киевским с благословения папы и вопреки константинопольскому патриарху был поставлен Клим.
В 1152 г. Владимирко Галицкий целовал крест св. Стефана Венгерского. В 1154 г. стало известно о польской церкви в Переяславле. В 1169 г. в Киев «пришли послы от римского папы». По сведениям Татищева, с 1180 г. князь Роман Ростилавович использовал в школах Смоленска в качестве учителей как греков, так и латинистов. В XI- XII вв. около 30 членов семей Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха состояли в браках с западными католиками. В 1233 г. в Киеве жили доминиканцы; папа Григорий IX дал им особые права на отпущение грехов. В 1246 г. папа принял Даниила Галицкого под покровительство римского престола [12, 20-23].
Эти и другие исторические сведения говорят о том, что победа далась Византии не просто, не вдруг, не одним только обстоятельством крещения. Ей предшествовал период, во время которого идеи и обряды восточной церкви просочились в сферу восточных славян и приспособились к ней. Добиться подобного результата можно было, имея надежный путь для экспорта религиозного комплекса. Сделать это напрямую Константинополь не мог. Сколь усердно греки ни трудились, их успехи едва ли могли намного превзойти успехи римских миссионеров, если бы они не опирались на заинтересованную посредствующую силу. И то обстоятельство, что летописные источники рисуют довольно идиллическую картину принятия христианской веры от греков и замалчивают следы католичества, объясняется «желанием авторов (большинства летописей) изгладить из памяти нашей историю о сношениях с папами…» [16, 222], а заодно затушевать всю историческую неоднозначность процесса принятия христианской религии Русью, свести утверждение ее к влиянию преимущественно одного – византийского – фактора.
