— Дорогой, не надо с меркой жизненной достоверности подходить к художественным произведениям. Шекспир, как и каждый художник, заострял действительность, да и жанр трагедии требовал жертв, потом стали писать драмы, и жертв стало значительно меньше. Если развитие общества пойдет по предсказанному тобой пути, то остается писать одни комедии или водевили!
— Вот и хорошо! В нормально организованном обществе вообще не должно быть драм.
— Но они есть! С детства я помню случай в нашем доме. Муж убил жену из ревности. И как! Задушил шарфом, почти как Отелло Дездемону. Дикость! — Майю всю передернуло от воспоминаний. — И все же это двадцать первый век. Вот тебе темная сила генетического наследия!
— Гены здесь ни при чем, — возразил Саша. — Просто попался девственно неразвитый тип. Бывают же флуктуации!
— Если бы! Во-первых, сколько я помню, это был очень интересный человек. Обычно он работал дома до глубокой ночи. Иногда он выходил по вечерам посидеть на скамейке, под липами. И сразу возле него собирались жильцы. Начинался любопытный разговор… Часто о космосе… Может быть, я ему обязана поступлением в Институт космонавтики. А во-вторых, говорили, что через день он должен был защитить докторскую.
— Тогда я не знаю, — честно признался Макаров. — И вообще, каждый человек — такая загадка…
Он помолчал. Неожиданно, неизвестно по какой ассоциации, вспомнились их странные отношения со Светланой. Он незаметно вздохнул.
— Ладно, я пошел к своим графикам. В них не меньше загадочного, чем в человеческой сущности, но они, по крайней мере, однозначны. Стоит найти ключ к одному, и раскроются остальные.
— К человеку тоже надо искать ключ…
— Не втягивай, нет настроения, — отмахнулся Саша.
— А я и не втягиваю, — улыбнулась Майя. — Просто тебе привет от Светланы.
— Да? — оживился Макаров. — А где она?
— В Аскании Новой. Изучает тамошний биоценоз.
— Майечка, я же геофизик! Нельзя ли попонятнее?
— Ну, Сашенька! Это же из школьной программы. Совокупность всего живущего. Растительный и животный мир, микробиологический комплекс…
— Я всегда недолюбливал биологию. Кстати, она же специализировалась как врач? Зачем ей этот твой биоценоз?
— Любая внеземная станция-тот же биоценоз, только окультуренный.
— Ладно. У тебя есть ее адрес?
— Естественно.
Саша записал адрес Светланы и, чтобы ему не помешали, отправился в кормовой отсек, где он занимался до обеда расшифровкой палеомагнитных диаграмм. Однако написать письмо ему не удалось: приехал Самсонов. Услышав шум машины, радостные восклицания, общий гомон, Макаров выглянул из отсека, увидел геолога, и его похвальные намерения мигом испарились.
— Аркадий Михайлович! Точку новую наметили?
— Наметил, но не дам. Отдыхайте пока. Иначе с меня профсоюз голову снимет за переработку.
— А кто будет знать? Мы же практиканты!
— Макаров, ты честный человек? Вопрос застал Сашу врасплох. Он слегка покраснел и сказал неуверенно:
— Думаю, что да.
— Я тоже, — отрезал геолог.
— Бедный Сашенька, — пожалела Гончарова. — У него сегодня черный день.
Просмотрев диаграммы магнитного каротажа последней скважины, геолог остался доволен: отмеченные перерывы в осадконакоплении хорошо согласовались с ранее полученными результатами, а количество инверсий давало достаточно четкое представление о протяженности во времени процессов формирования глинистых пачек и о полноте разреза. На большее нечего было и рассчитывать, но Макаров полагал, что можно сопоставлять разрезы в деталях, если получить ключ к расшифровке диаграмм. Несмотря на сходство, каждая из них отличалась полной индивидуальностью, и вот это было непонятно. Напрасно его убеждали Самсонов и Субботин, что все вполне естественно, поскольку магнитное поле на площади неоднородно, и если в настоящее время оно имеет множество аномалий, то почему их не должно быть в пределах измеряемого палеомагнитного поля?
— Миша, как ты не понимаешь? Естественно, что напряженность магнитного поля в каждой конкретной точке была разной, но ведь мы фиксируем изменения. Изменения, а не само поле! Это разные вещи Изменения определяются причинами глобального порядка и должны иметь одинаковый, точнее, идентичный характер. Еще более четко это должно проявляться на таких параметрах, как магнитное склонение и наклонение. Если бы найти причину неповторимости графиков, их можно было бы привести в единую систему. Мне бы найти хоть два одинаковых кусочка, и я бы разобрался. Вот ты геолог, Миша. Попробуй найти совершенно одинаковые части разрезов.
