— А не кажется ли тебе, что ты просто зарвался, дорогой мой любитель обобщений?
В ночную смену работал Макаров, но Субботин, успев к этому времени отдохнуть и даже вздремнуть, отправился с ним вместе, рассчитывая подежурить до завершения скважины. Он уже сожалел, что согласился с Самсоновым бурить до подвозки тампонажной глины. Этот компромиссный вариант мало что давал геологии, а для палеомагнитного изучения и вовсе был бесполезным, так как ниже, на глубине, фиксировался перерыв в осадконакоплении, а следовательно, будет перерыв и в палеомагнитной летописи. С другой стороны, если не бурить, геолог подумает, что они просто поленились, это в любом случае неприятно…
Они пришли за полчаса до конца смены. Майя заканчивала приборку на буровой. С чисто женским пристрастием она протирала капсулы с керном от пыли и приставшей к ним снаружи глины… На каждом керновом ящике красовался номер скважины и интервал проходки. Все ящики были аккуратно закрыты на застежки.
— Как это ты еще ящики в стопы не составила? — пошутил над ее усердием Субботин.
— Я хотела, но одной неудобно, — приняла его слова всерьез Майя.
— Слушай, он наговорит, — улыбнулся Саша. — Давай включай свои рычаги в две джентльменские силы. Нечего эксплуатировать женское пристрастие к порядку. Ящики действительно надо составить.
Сменившись, Майя присела рядом с Субботиным, который никак не мог разрешить сакраментальный вопрос: бурить или не бурить! И оттого выглядел сумрачным.
— Миша, нельзя быть все время таким серьезным.
— Будешь серьезным. Аркадий Михайлович приказал бурить скважину до подхода машины с тампонажной глиной. С нашими темпами это может обернуться в лишние полета метров, если не больше.
— Может, ему так нужно?
— Не думаю. Просто гонит метраж.
— Зачем?
— С одной стороны, вдруг встретится что-нибудь интересное. Геология, как он говорил, наука не точная. С другой, побаивается, чтобы не случилось аварии: если скважина простоит, может прихватить обсадные трубы, а пока идет бурение, этого не случится.
— Но при нашей мощности и прочности труб…
— Он может и не знать возможностей станка или перестраховывается на всякий случай. Посчитай, сколько потеряно времени, пока проходили дублирующие скважины. Теперь он не хочет рисковать.
— И все же, глубже, чем необходимо, на мой взгляд, бурить не следует.
— Саша тоже так думает. Значит, на том и порешим.
Миша повеселел. Сбросив груз сомнений, он почувствовал облегчение.
— Пойдем, я тебя провожу, а то целый день не виделись!
Чем дальше они уходили в темноту из освещенного круга буровой, тем больше сближались их фигуры. Или это только казалось Макарову? Недаром Сима любил говорить: «Темное это дело-любовь!». Наверное, в том отчасти повинна и память предков, уходящая в глубь веков, когда существовало неравенство или вражда, и любящие не могли открыто проявлять свои чувства, а ждали благословенной темноты… Кто его «знает? Саша вздохнул. Сам он не имел опыта в таких делах. И не потому, что в институте не было девушек красивее Майи. Просто ни одна из них не нравилась по-настоящему. Вот хотя бы Светлана Мороз. Она славная, приятная, но как только Майя исхитрится оставить их наедине, сейчас же находит благовидный предлог, чтобы уйти. В последний раз эта ее манера вывела его из себя. Едва она заговорила, что ей нужно что-то там посмотреть, в нем заклубилась такая обида, какой он не испытывал с детства, когда какие-то дяди отобрали у него улов рыбы. Он даже не выслушал Светлану, поднялся и ушел, не проронив ни слова. Через полчаса прибежала Майка и отчитала его, не стесняясь в выражениях, из которых самое безобидное было — грубиян. Она заявила, что он ничего не смыслит в психологии, хотя и заработал на экзамене высший балл, что она застала Светлану всю в слезах и это, к конце концов, просто не по-товарищески и что она больше пальцем о палец не ударит, чтобы восстановить их отношения.
— Какие там могут быть отношения? — вмешался присутствовавший при этой сцене Сима. — Они же имеют одинаковый заряд, а одноименно заряженные тела отталкиваются! У них даже кровь одной группы и резус положительный.
