Туземцы и русские переделали эти иностранные слова по-своему в «орду татар». Название коренных монголов Элюты, Олюты — тоже напоминает французское elite — отборный, отборное войско. Такого же происхождения турецко-татарское слово «алай», alae — так называлась часть римских войск>{129}.
В ту же эпоху к монголам и туркам перешли от крестоносцев и европейских инструкторов тысячи других европейских терминов, преимущественно военно-технических. Таким же путем и ныне входят разные иностранные термины в русский, китайский, японский и др. языки. Римские легионы, поселенные близ Дуная для охраны границ, превратили туземное, болгаро-русское население в народ, говорящий доныне на испорченном латинском языке. Точно так же монгольские легионы, поселенные в Золотой Орде, превратили туземцев, волжских болгар, русских, финнов и туранские племена — в особый народ, ныне называемый татарами, которые сами отрицают это название. Казанские татары — прямые потомки золотоордынцев, считают слово «татарин» не только иностранным, но прямо обидным, насмешливым для них прозвищем.
Многие из бывших подданных Чингисхана, потомки отдельных отрядов, доныне вместо родового или географического наименования зовут себя или цифрами, или по цвету знамен, например: найманы — восьмой, дурботы — от слова четыре, Тюмень — десять тысяч, ногайцы — черное знамя, кёк-тюрк — голубые турки и т. д.
Татарам была дана папистами военная организация, подобная древнеримской. Войска были разделены на легионы, имевшие каждый свой номер. Многие монголо-татарские народы до сих пор, как, например, киргизы, калмыки и др., сохранили родовые имена, происшедшие от цифры, данной тому легиону, в состав которого они входили во время Чингисхана.
По исследовании Ф. Масальского, татарские укрепления, следы которых сохранились у села Болгары, Казанской губ., близ г. Царева, Астраханской губ., и в других местах Поволожья, Урала и Зауралья, до берегов Уральского и Каспийского морей, имеют большое сходство с западноевропейскими бастионными, тенальными и другими системами. Найденные в изобилии на развалинах укреплений обломки вещей из белого и цветного хрусталя, перстней, крестиков, бус, сосудов и др. стеклянных, эмалевых, майоликовых, металлических и т. п. изделий поразительно напоминают работу итальянцев, собственно венецианцев и генуэзцев>{130}. Нет никакого сомнения, что татарские укрепления строили западные инженеры, посланные папой. Они же сооружали осадные и стенобитные машины — тараны, которых до и после нашествия на Русь монголы делать не умели. Татары при осаде русских укрепленных городов стреляли живым огнем, т. е. имели огнестрельное оружие, метали громадные бревна, стрелы, большие каменные ядра и вообще имели такие большие и «хитрые» машины, которых русские не видали и не знали. Эти и многие другие знания и орудия войны были хорошо известны папским крестоносцам и другим западноевропейским инструкторам и артиллеристам. Кроме того, у татар во время покорения ими России в ходу были науки и искусства, календарь, географические карты, живопись: они были сведущи в астрономии и удачно предсказывали солнечные затмения. При дворе Батыя жило христианское духовенство и публично совершало свое богослужение. (Записки посла французского короля к Батыю Рубруквиса и папского посла Плано Карпини.) С принятием через сто лет после покорения Руси татарами магометанства и уходом католиков эта полудикая орда осталась прежними ничего не знающими варварами, дикарями. Западные их учителя ничего им не оставили и ничему не научили, да они и не старались чему-либо их обучить, так как им выгодней было держать этот народ во тьме и невежестве, пользуясь для своих целей лишь его силой и численностью.
Недостойно русской науки доныне существующее утверждение, что завоевание России монголами было явление необъяснимое, беспричинное. Неужели наших историков может удовлетворить такой наивный вывод, основанный на сказаниях наших мало сведущих летописцев, что это нашествие случилось лишь «за грехи наши». Пришли-де «окаянные татарове» неведомо откуда и провалились неведомо куда. Подобные взгляды на исторические события, навеянные нам нашими академиками-иностранцами, теперь нас удовлетворить не могут. Нет следствия без причины, и эту причину мы должны разыскать и объяснить. Данные для объяснения этого важного исторического события все налицо.
