По известиям Сократа Схоластика и Созомена Саламинского, Готы Приазовья и Таврического полуострова приняли христианство от греков в IV в., как и все соседние с ними славянские племена. Просветителем Готии был епископ Ульфиил, переведший на готский язык и книги священного писания. Этот епископ вскоре после того (359 г.) принял учение Акакия и отверг Никейский символ веры (церковная история Сократа Схоластика). По исследованию архимандрита Арсения, Готы говорили на одном из славянских наречий и богослужение у них совершалось на языке «рушком». Эти-то книги священного писания и нашел св. Кирилл в Херсонесе Таврическом в 858 г. (Паннонская летопись).
Готы занесли в Северную и Среднюю Европу особый архитектурный стиль, известный под названием готического, раньше господствовавший среди арийцев Передней Азии: персов, армян, бактриан и др., а также ассирийцев и впоследствии арабов.
В IX–XIII вв. Готы, как и Руссы, по словам Нестора, варяжничали по Балтийскому морю и по другим водным путям>{79}. Летопись говорит, что «варяги сидят к западу до земли англянски и волошски, т. е. до Англии, Ирландии и Шотландии, так как славяне называли вообще всех кельтов вол охами; что варягами были: Русь, Свее (Шведы), Англяне, Оурмане (Норманны) и Гьте (Геты или Готы)».
Варягов мы видим также на Черном и Каспийском морях, у устьев Днепра (Варяжский остров у Заруба), на Северной и Западной Двине, Волге и других реках.
Нестор говорит: «из Руси может идти в Болгары (на Каму и Волгу) и в Хвалисы (Каспийское море) на восток доити жребий Симов. По сему же морю сидят варязи семо ко востоку до предела Симова».
Варяги временно появлялись у византийских императоров и франкских королей (это могли быть или норманны-датчане или шведы), а главным образом входили в состав дружин русских князей то под этой кличкой, то под общим именем Руси.
Олег, поселившись в Киеве в 879 году, сказал: «Се буди мати градом русским. Бешау него варязи и словени и прочии прозвашася Русью». Следовательно, все подвластные Олегу племена с этого времени стали называться Русью, т. е. варяги-Руссы, славяне-новгородцы и «прочии». Раньше Олега киевские славяне и вообще днепровские также назывались Русью, о чем достоверно свидетельствует константинопольский патриарх Фотий в 866 г. (Беседы Фотия изданы архим. Парф. Успенским в 1864 г. СПб.).
В договоре Олега с греками 912 г. говорится: «Аще украдет Русин что-либо у крестьянина (христианина-грека)…» «Аще кто убиет крестьянина Русин или хрестьян Русина…»
В договоре Игоря 945 г.: «Аще ли обрящутся Русь работающе у грек…»
Помимо охраны торговых караванов от нападения морских пиратов (викингов) и речных разбойников (поляницы — полевиков), варяги занимались и сами торговлей, так, например, под 1148 г. сказано: «Изяслав дари Ростиславу что от рускыя земли и от всех царьских земель (цареградских), а Ростислав да дари Изяславу что от верхних земель и от варягов». Не сказано «от варяжския земли», так как ее не было, «а дари от варягов», т. е. от варяжских купцов, доставлявших товары в Новгород.
В 1188–1190 гг. новгородцы вели войну с варягами и именно с готами, задержали их купцов и посадили в темницы, а своих не пустили за море. В 1205 г. последовала новая ссора с варягами, возникшая по делам торговли, и варяги должны были согласиться на все, лишь бы им дозволено было торговать в северных новгородских областях.
В 1241 г. образовался Ганзейский союз прибалтийских городов, в который вошел и Новгород. Этот союз в 1250 г. достиг наибольшего своего развития: он имел до 1000 своих кораблей и до 20 тыс. охранного для них войска. Этой организацией сословие варягов на Балтийском море окончательно вытесняется, и вскоре после этого в исторических актах о них уже ни слова не говорится. Одним словом, в них надобность миновала.
Правда, в 1325 и 1380 гг. мы еще видим их в качестве телохранителей византийских императоров, но и там имя их скоро исчезает, как и вообще имя готов. Вместо варягов-готов в Новгороде, в Бежицкой пятине, появляются уже гофейские казаки.
Приведенные выше раскопки древненовгородских могил, а также присутствие в говоре бывших новгородских областей многих слов и выражений, свойственных южной и днепровской Руси, ясно говорят, что в население древнего Новгорода волею судеб внедрился элемент с берегов Черного и Азовского морей и впоследствии вполне ассимилировался с тамошними жителями, оставив им в наследие своеобразный общинный образ правления, предприимчивый дух, стремление к независимости и религиозной обособленности.
