Багаудам удалось создать сильную армию. Во главе этой армии стали Элиан и Аманд. Они были провозглашены императорами и даже чеканили собственную монету. Элиан и Аманд укрепились на полуострове при слиянии рек Сены и Марны, где ещё Юлием Цезарем была сооружена почти неприступная крепость. Снова багауды изгоняли знать из имений и городов. Войско их росло с каждым днём.
Это было время (восьмидесятые годы III в. н. э.), когда движение багаудов достигло наивысшего подъёма. Большинство галльских городов попало в их руки. Галлия снова оказалась потерянной для римской империи.
В это время римским императором был провозглашён Диоклетиан. Сын вольноотпущенника — далматинца, он начал свою службу в армии простым солдатом, но дошёл до высших чинов. Малообразованный, но энергичный и жестокий, он казался человеком, который мог навести «порядок» в интересах знати. Своим помощником и соправителем он назначил Максимиана, своего старого боевого товарища, тоже выдвинувшегося из рядовых солдат. Ему Диоклетиан поручил подавить восстание багаудов в Галлии и агонистиков в Африке.
Начал Максимиан с Галлии. Не доверяя стоявшим там солдатам, которые набирались из местных жителей, сочувствовавших багаудам, он спешно вызвал войска с Востока. Но так как и среди них было много людей, не желавших выступать против повстанцев, то только жесточайшими мерами Максимиан сумел укрепить дисциплину в войсках. Он провёл несколько децимаций. Так называлась казнь по жребию каждого десятого солдата.
На Галлию были обрушены страшные преследования. Деревни, заподозренные в сочувствии багаудам, предавались огню и мечу. Одновременно в римских лагерях истреблялись сотни «ненадёжных солдат».
Наконец, Максимиан решился встретиться с армией восставших. Произошло несколько сражений. Багауды были разбиты и отступили в свою крепость. Долго пришлось осаждать её Максимиану, но наконец она была взята. Максимиан казнил всех, кого ему удалось захватить, сжёг все жилища и разрушил укрепления. Но полностью подавить это движение ему не удалось.
Из Галлии Максимиан двинулся против африканских борцов. В Африке ему тоже пришлось выдержать нелёгкую борьбу. Под ударами римских войск повстанцы отступали всё дальше, в горы Атласа. Здесь, укрывшись за неприступными скалами, они с отчаянным мужеством защищали каждую пядь земли.
Несколько лет длилась кровопролитная борьба. Но силы были неравными. Армия Максимиана была хорошо обучена и вооружена. Богатые землевладельцы из окрестных городов и сёл в изобилии снабжали её продовольствием. Повстанцы же были отрезаны от внешнего мира и лишены помощи. Шаг за шагом Максимиан теснил их всё дальше, пока не были захвачены последние убежища повстанцев и перебиты их защитники.
Богатые и знатные торжествовали победу. Они сплотились вокруг Диоклетиана и Максимиана. Они готовы были признать императоров самодержавными властителями и даже земными богами. В напыщенных похвальных речах сравнивали они Диоклетиана с Юпитером и Геркулесом.
Расправа с повстанцами была свирепой. Тысячи были перебиты или отданы в рабство. Но в народе чтили их память, и через несколько десятилетий крестьяне, колоны и рабы Африки и Галлии снова поднялись на борьбу.
Окончив пятилетнее обучение в знаменитой школе права, в финикийском городе Берите, молодой Аристофан заехал в родной город повидаться с семьёй и отдохнуть перед поступлением на обещанную ему должность в одной из столичных канцелярий.
Дома его встретили радостно. Немало хлопот и расходов на взятки и подарки стоило его отцу разрешение отправить юношу для учения. Зато теперь он на верном пути. Императорская служба избавляла его от необходимости наследовать отцовское звание члена городского совета — звание куриала, как такие люди теперь назывались. Эта завидная и почётная некогда должность стала теперь тяжёлым бременем.
Родные и друзья, собравшиеся приветствовать и поздравить Аристофана, не могли скрыть зависти к его удаче. Наперебой рассказывали они печальные городские новости. Император Константин совсем разорил горожан. Тех из них, кто были побогаче и могли бы помочь родным городам выплачивать наложенные на них подати, он причислил к сословию сенаторов. Сенаторы же ничем не были обязаны городам, а вносили подати за свои земли прямое казну. Он даровал христианам свободу вероисповедания, и сам обратился к христианской религии. Под влиянием христиан он стал закрывать самые богатые храмы старых богов. Имущество храмов, которым раньше распоряжались городские советы — курии, он забирал в казну. Теперь в куриях были всё больше люди среднего достатка или вовсе бедные. И всё — таки они должны были отвечать своим имуществом за своевременное поступление и доставку в императорские склады зерна, масла, овощей, сена, солдатского обмундирования, причитавшегося с города и его округи. За те пять лет, что Аристофан был в отсутствии, многих товарищей его отца по курии постигли беды, о которых он теперь узнавал от гостей.
