Полноценному политеизму по его природе свойственны спокойное принятие и впитывание новых культов, с которыми впервые сталкиваются его приверженцы. В эпоху классики культы заимствовались из Фракии, Египта и других регионов, да и наследие «темных веков» уже было довольно смешанным и успешно противостояло чересчур примитивным попыткам классификации. Возникает соблазн попробовать отделить богов, которым поклонялось более древнее население Средиземноморья, от тех, чьи культы были привнесены захватчиками, говорившими на индоевропейском языке, в более поздние периоды. Несложно предположить, что культ богини-матери и плодородия существовал на юге столько же, сколько земледелие; в то же время и сущность Зевса, бога неба, одного из немногих божеств, этимология имен которых не вызывает больших сомнений, имеют параллели в других индоевропейских языках. Но далеко продвинуться при составлении данной классификации не удается. Имени Аполлона, которого всегда считали исключительно греческим божеством, нельзя подобрать подходящую греческую этимологию. Оно, что греки ни говорили бы об этом боге, вероятно, имеет азиатское происхождение. С большей путаницей столкнутся те, кто примет сформулированное Ницше разграничение между рациональным Аполлоном и иррациональным Дионисом за все что угодно, кроме грубого, хотя и полезного, инструмента для анализа древнегреческой религии в целом.
За исключением редких случаев, в которых этимологии нам известны или их можно легко установить путем умозаключений, их лучше оставить без внимания. Правильный вопрос выглядит следующим образом: что греки создали на основании этого разношерстного наследия? Сначала следует разобраться, что можно сделать с тенденцией, отраженной в поэмах Гомера. Эпическая традиция в некотором смысле рационализована, из нее исключены некоторые наиболее нерациональные элементы, и это, возможно, каким-то образом помогло рационализаторам более позднего времени. Но богов, выступающих на сцене, созданной Гомером, отличают не попытки рационализировать хотя бы что-то, а стиль жизни и поведение в обществе. Между рассказом поэта и речами персонажей поэмы проведена демаркационная линия. Автор сосредотачивает свое внимание на антропоморфных богах с их четко определенными личностями и мотивами. Персонажи привычно и довольно неявственно приписывают свои чувства, мысли и действия вмешательству богов, вдохновляющих их или мешающих им. Это очень противоречивое представление о человеческой личности, в рамках которого воля и эмоции нередко кажутся отделенными от самого человека и с ними обращаются так, будто они действительно зависят от влияния этих внешних сил. Эта разница весьма примечательна и может отражать две стадии развития древнегреческих представлений о богах. Если это действительно так, то в объяснении больше всего нуждаются антропоморфные элементы. Они заставили критиков назвать Илиаду сугубо нерелигиозной поэмой, и именно этот атеистический поворот олицетворяет отклонение от курса развития, которого можно было бы ожидать.
Объяснялось это тем, что в семействе олимпийских богов нашли отражение интересы микенских правителей, представителей знатного меньшинства, жизнь которых состояла в основном из войн и пиршеств и которые не желали слышать от поэтов рассказы о представлениях и обрядах, распространенных у земледельцев-неудачников. Но от микенских правителей Гомера отделяет огромный временной промежуток. При условии, что значительная часть наследия микенской эпохи канула в небытие, было бы странным, если в эпической традиции с такой точностью отразились бы религиозные предрассудки этих людей. И хотя, судя по письменным источникам, многим богам олимпийского пантеона поклонялись еще в микенскую эпоху, это совершенно не значит того, что их почитали именно так, как это описал Гомер. Объяснение следует искать в период, приближенный ко времени, когда жил сам поэт, в чувствах и предрассудках аристократов, в руках которых власть находилась в конце «темных веков». Можно ожидать, что феномен как таковой в некоторой степени сохранится и в эпоху классики, так как в тот период все еще продолжало ощущаться влияние других идеалов аристократии. Исследователями было сделано справедливое замечание о том, что Аполлон всегда вращался в высшем обществе, в то время как Дионис был расположен скорее к простым людям. То, как Гомер обращался с богами, соответствует устойчивой тенденции, сформировавшейся в сознании образованных и четко выражавших свои мысли представителей высших слоев общества. В Греции, как и везде, простые люди считали взгляды представителей элиты правильными. Но они в некоторой степени продолжали поклоняться собственным богам и, несомненно, создали мифологию, необходимую им в собственной жизни.
