От безконечности отнимаем конечное число. Что получаем? Другую безконечность. Производное «нечто» получается столь же вечным, как и «нечто» первичное. Говоря иначе, из вечности материи, как таковой, следует вечность её высокоорганизованных форм. Значит?
Значит, разум во Вселенной существовал всегда. Хаос не может породить порядок. Все известные науке эксперименты подтверждают именно это. Весь реальный опыт Человечества приводит именно к этому выводу. И сама постановка вопроса о том, что первично, материя или её высокоорганизованные, сознательные формы, смердит откровенным интеллектуальным мошенничеством. Но именно этот мошеннический бред через учебники философии вбивается в головы студентам и сегодня. Зачем?
Камнем преткновения здесь оказывается «теория» первородного взрыва, «теория» образования нашей Вселенной путём взрыва некой первично материальной «сингулярной точки». Если Вселенная действительно образовалась из взорвавшейся 20 миллиардов лет назад некой «сингулярной точки», то вечность высокоорганизованных форм материи становится делом проблематичным.
Через семь лет, занимаясь в 1986 году написанием научной работы по заказу Комитета ГБ, я отыскал в «теории сингулярности» около десятка совершенно фантастических допущений. Бредовая химера, «основанная» на добром десятке ничем не подтверждаемых, буквально высосанных из пальца «теоретических» фантазий, никак не может претендовать на статус «научной теории».
Её и научной гипотезой-то назвать сложновато. А уж «научной теорией», — и вовсе никак нельзя. Ни коим образом и ни с какого бока. Кроме, разве что, сферы «теоретических изысканий» пациентов дурдома для сбрендивших учёных мужей. Однако, эта искусственно возведённая в ранг «научной теории» откровенно бредовая химера и поныне всё так же преподаётся в наших университетах. Зачем? Кому это нужно?
Вопросы звучат особенно пикантно, если учесть, что майору Комитета, формально заказавшему мне ту рукопись, пытались устроить автокатастрофу. Аккуратненько так открутили до середины резьбы гайки на шаровых опорах его нового «жигуля». Открутили в запертом двое суток гараже, перед спланированной его поездкой в Североморск по горной дороге.
Полковник ГБ, попытавшийся тогда «продвинуть» мою рукопись в Москве, в сорок восемь часов был вышвырнут со службы. Формулировка при увольнении: «За утрату понимания задач, стоящих перед организацией». Очень любопытно, не правда ли? Ведь уже набирала ход горбачёвская «перестройка», от «гласности», «плюрализма» и «нового мышления» всю страну корёжило и трясло.
Кстати говоря, моя вполне научная работа 1986 года стала следствием и естественным продолжением небольшого теоретического очерка, написанного в 1982 году. Тот очерк был написан по собственной инициативе и строился на вопиющих несоответствиях современных философских словарей и учебников философии с первоисточниками. На фоне этих несоответствий в текст были вставлены и кое-какие свежие мысли.
Без тени дрожи я отдал свой научный очерк из рук в руки для рецензии старшему преподавателю идеологической работы Академии Общественных Наук при ЦК КПСС, доктору философских наук и полковнику ГБ Евгению Александровичу Ножину. Называлась рукопись скромно и со вкусом: «Очерк перспектив теории марксизма-ленинизма». А как ещё можно было в те времена назвать серьёзную работу философского плана?
Хотя Маркс с Лениным, вне сомнений, поперхнулись «там» кипящей смолой в момент передачи рукописи. Именно в ней между словами «прана», «вихри энергии» и «потоки смещения симметрий материальной субстанции» впервые были проставлены математические знаки равенства.
Признаюсь, произнесённые двумя месяцами позже слова Евгения Александровича: «Видимо, так и делаются крупные работы», — очень поддержали меня. Но… Ножин откровенно дал понять, что открыто поддерживать мои идеи он не будет. И присланная им бандероль с письмом к командованию дивизии РПК СН (ракетных подводных крейсеров стратегического назначения), в которой я тогда служил, и перечнями вопросов для подготовки к сдаче кандидатского минимума по философии, поныне пылится без дела в личном архиве.
