Было приятно услышать его признание, но она хотела не этого.
Он покачал головой:
– Тогда я только-только выпускался из колледжа… скажем, это меня сильно потрясло, и с тех пор я не доверял женщинам.
– Не могу и представить, через что тебе пришлось пройти.
– Дело в том, Кэсс… – Он умолк.
Было непривычно видеть сомнение в его глазах, и Кэссиди нахмурилась.
– Что ты хочешь сказать?
Он пожал плечами с непроницаемым лицом.
– Я влюбился. Я люблю тебя. Знаю, мое недоверие причинило тебе боль, но хочу, чтобы ты знала правду, даже если ты и не испытываешь ко мне ничего похожего.
Кэссиди едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею, вовремя заметив боль на его лице вместо страсти.
– Нам обоим пришлось нелегко, Гэвин. Эта ситуация усложнила жизнь и тебе, и мне.
– Те пять ночей за решеткой были худшими в моей жизни. Но, оставшись хотя бы на пять минут без тебя, я просто умру. Я люблю тебя, Кэсс, так сильно! – Он провел пальцем по ее щеке. – Ты – та самая женщина, о которой я мечтал всю жизнь.
Кэссиди закрыла глаза, и слезинка выскользнула из-под ее ресниц.
– Поверь мне, я далеко не идеал.
– Для меня – идеал, – решительно ответил он, глядя на нее прозрачными серыми глазами.
– О, Гэвин. – Она обхватила его за шею, чувствуя, как ее охватывает страсть, и тут же пожаловалась, – Не могу обнять тебя так, как мне бы хотелось. Я уже чувствую себя коровой, а ведь еще только пять месяцев.
Он нежно и неспешно поцеловал ее, и оба вздохнули.
– Может, стоит тогда прилечь?
Она улыбнулась:
– Слова настоящего мужчины.
– Разве я не прав? – с невинным видом спросил он.
– Абсолютно прав.
Держась за руки, они дошли до ее спальни. Кэссиди хотелось прижать его к стене и потребовать, чтобы он тут же овладел ею, но его нежность обезоруживала.
Дверь закрылась, и Гэвин потянулся к пуговицам на своей рубашке. Они молча раздевались. Кэсс ощутила спазм в горле.
– Я люблю тебя тоже, – прошептала она. – Я же сохраняла невинность все это время для Мистера Единственного.
Гэвин уже успел раздеться, и над его обнаженным животом гордо вздымалось свидетельство его возбуждения. Замерев на минуту, он многозначительно взглянул на ее живот.
– Сейчас я бы не сказал, что ты невинная девушка, Кэсс.
– Ты знаешь, о чем я.
Она сначала хотела прикрыться руками, но потом передумала и гордо выпрямилась. Она – взрослая женщина, ожидающая своих первенцев, а он – изумительный мужчина, и они будут заниматься любовью.
Нежности как не бывало, теперь в его глазах видна была неприкрытая страсть, и этот взгляд заставил ее вздрогнуть.
Гэвин в растерянности провел руками по волосам.
– А это нормально? Я не хочу причинить боль тебе или им.
Подойдя к нему, Кэссиди прижалась щекой к его груди и услышала ровное биение сердца.
– Ты этого не сделаешь. Все будет хорошо. Будь со мной, Гэвин – полностью. Я так хочу тебя.
Он с легкостью поднял девушку на руки и, расправив одной рукой покрывало, положил свою драгоценную ношу на кровать и лег рядом.
– Я никогда больше не оставлю тебя. – Повернувшись на бок, он наклонился и поцеловал ее живот. – Ты прекрасна во всем, Кэсс, – а также умна, остроумна и полна жизни. Нам нужно кое-что обсудить, но всему свое время.
Он не стал ложиться сверху, несмотря на уговоры Кэсс, оставаясь сбоку, а, подняв ногу, вошел в нее сзади. Поза была интересной, но Кэсс некогда было над этим раздумывать. Когда Гэвин начал двигаться, она забыла о долгих неделях горя и стресса. Несмотря на все трудности, они снова вместе.
Его сильные руки крепко держали ее. Вскоре его движения стали казаться Кэсс слишком медленными, и она подхватила ритм, желая, чтобы он понял намек.
– Пожалуйста, Гэвин, я больше не могу.
Он слегка куснул ее за шею.
– Не торопи меня, женщина. Я скучал по тебе, и теперь хочу насладиться моментом.
Кэсс могла лишь закрыть глаза и ждать, пока нахлынет волна удовлетворения. И она пришла, не оставляя за собой никаких сомнений и сожалений. Кэссиди закричала, чувствуя себя на пике удовольствия. Гэвин, застонав, содрогнулся, и они вместе покорились вихрю наслаждения.
Сердце его глухо стучало в груди, во рту было сухо, но Гэвин не сдвинулся с места, не убирал ладонь с груди Кэсс. Голова его покоилась на ее подушке, бедра плотно прижимались к ней.
