Один из принципов — это идея «субстанции», — то есть основная идея спинозизма, — идея детерминации частей со стороны целого, или, в другой терминологии — первенства КОНКРЕТНОГО (как «единства во многообразии») как исходной категории Логики. В общем и целом это — принцип МОНИЗМА. Если его нет — нет и самой философии. Здесь прав Гегель.
Другой же, противостоящий ему принцип, — это — идея конструирования неизвестного целого путем последовательного синтеза «частей». Это — плюралистический принцип, яснее всех выраженный Витгенштейном, который основную задачу логики полагает в создании аппарата логического конструирования т. н. «моделей», в создании системы формальных алгоритмов, что и выливается в идею превращения Логики в математическую логику, в описание т. н. «языка науки» и т. п. позитивистские штучки.
Здесь остро сталкиваются два полярных принципа.
Один, на почве которого мыслил и Спиноза, и Гегель, и Маркс, и — совсем недавно Эйнштейн, — это идея Логики, как метода теоретической РЕ — конструкции конкретного целого, которое — в качестве данной конкретности — и является исходной доминантой. Она требует ясно очерченного ЦЕЛОГО, которое затем и подвергается дискурсивному, причинно — следственному АНАЛИЗУ.
Другой, — враждебный ему принцип — это принцип не РЕ — конструкции, а принцип формального КОНСТРУИРОВАНИЯ картины мира путем последовательного формального СИНТЕЗА неизвестного целого из частей, синтеза наобум без ясного представления о том, какое же «целое» из всего этого получится. Это и есть принцип, господствующий в т. н. «современной науке». И против него — то мы обязаны выступить так же последовательно и непримиримо, так же бескомпромиссно, как выступил против него в свое время Спиноза. Это — принцип, выраженный в заголовке труда Карнапа.
— «Logische Aufbau der Welt». Aufbau, а не Wideraufbau. Принцип формального конструирования против принципа ОТРАЖЕНИЯ, против принципа РЕПРОДУКЦИИ, принципа ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ реальности.
(Именно это обстоятельство и позволило Энгельсу обозвать Ньютона столь невежливо — «индуктивным ослом». В виду имелся, конечно, не только и даже не столько сам Ньютом, сколько принцип, высказанный от его имени и превратившийся в одну из догм антифилософского мышления, в один из устоев позитивизма.
Поэтому — то совсем неслучайным является отношение современных позитивистов к Спинозе и к Ньютону.
Ньютона они превращают в икону «научного мышления», и одобрительно освящают идущие от Ньютона традиции в английской философии, — в том числе Локка, которому они время от времени отвешивают вежливые поклоны.
Спинозу же они третируют с такой же педантической последовательностью, с какой его третировали двести лет назад теологи.
Но история показала, что в споре Спинозы с теологами на сто процентов был прав Спиноза.
А вот относительно спора Спинозы с позитивистским пресмыкательством перед т. н. успехами «естественно — научного мышления», символом которого является как раз Ньютон, история еще последнего слова не сказала.
Поэтому — то как раз здесь, как раз по этому пункту и приходится сегодня поднимать во весь рост проблему Спинозы и спинозизма.
Иными словами, приходится в споре Эйнштейна с Бором становиться на сторону Эйнштейна, верно уловившего как раз основное в учении Спинозы — его идею детерминации частей со стороны целого — против позитивистской идеи «конструирования целого» из частей по законам математической логики.
Здесь, иными словами, сталкиваются два принципа, — Спиноза и Эйнштейн по сущесту требуют Логики, которая обеспечивала бы акт ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ ЦЕЛОГО, а Ньютон и позитивисты — хотят иметь логику КОНСТРУИРОВАНИЯ МИРА, задаются идеалом, сформулированным в виде заглавия книги Р.Кар — напа, — «Logische Aufbau der Welt»…
