Правда, картезианский дуализм имеет хождение среди них не в его первозданном виде, а в той редакции, которую ему придало неокантианство, с одной стороны, и И.П.Павлов — с другой. Тот самый Павлов, который поставил в саду своего института бюст Декарта, и ни разу не упомянул добрым словом Спинозу.
Особенно оживились и приобрели даже карикатурную форму эти картезианские установки в связи с модой на кибернетику. Вот случай, который как на ладони показывает, что спинозистское преодоление логики мышления Декарта прямо просится изнутри самой физиологии высшей нервной деятельности, но родиться никак не может потому, что принципы картезианства в этой науке обрели силу предрассудка и кажутся людям единственно возможной формой материализма в решении этой проблемы.
Инженеры одного военного института, занимающиеся т. н. «управляющими устройствами» для ракет или еще какой — то им подобной чертовщины, уперлись несколько лет назад в т. н. «проблему надежности». В чем состоит эта проблема? — Просто в том, что чем больше деталей имеет устройство, тем скорее оно выходит из строя в результате выпадения одного единственного звена. И если надежность телевизора измеряется цифрой годов, то эта цифра для управляющего устройства ракеты измеряется минутами и секундами. Поэтому инженеры с завистью взирают на человеческий мозг, как на систему, которая продолжает прекрасно исполнять свои функции даже тогда, когда его проламывают ломом, и работает не миллионные доли секундах, как полагается по всем математическим расчетам надежности для системы, состоящей из 15 миллиардов элементов, а 70–80 лет… С точки зрения тех представлений, на основе которых инженеры конструируют «думающие машины», это — стопроцентное ЧУДО. И инженеры обратились в одну из лабораторий, где исследуют мозг, с просьбой объяснить им, на каких принципах организованы элементы его структуры.
В этой лаборатории сразу же нашлись оптимисты — кибернетики, которые сразу же согласились помочь инженерам, — им все ясно и все легко. Нарисовали схему работы мозга и вручили ее инженерам. Те рас — сматрели ее и расхохотались. Оказалось, что физиологи — кибернетики положили им на стол абстрактно — алгебраическое изображение тех самых машин, которые эти инженеры и без них делали. Вы нам показали, как НЕ устроен мозг, а не то, как устроен, — сказали инженеры.
История очень поучительная, — так как проблему мозга, а тем самым и связи мозга с мышлением, физиологи, ориентированные через Павлова на Декарта, решают в духе механистического материализма. Понять что — либо в мозге с точки зрения ПРИЧИННОСТИ — значит понять как длинную ЦЕПЬ причинно — следственных отношений. А «цепь» всегда имеет начало и конец, вход и выход, и осуществляется через последовательный ряд элементов, выход из строя одного из коих разрывает всю цепь…
Принцип картезианский, — с той лишь разницей, что Декарт представлял себе физиологическую механику по образу и подобию паровой машины, — с клапанами, тяжами, с поршнями и давлениями, а нынешние картезианцы — по образцу и подобию электрической цепи — с проводами, выключателями, переключателями, источниками и потребителями тока. Вот и вся разница.
А в итоге — неспособность понять, как же работает мозг, какие функции он реально выполняет, и какие именно структуры обеспечивают беспрепятственное осуществление этих функций, в том числе — и пресловутую надежность…
Логическая схема этого подхода к изучению мозга насквозь картезианская. А именно — она нацелена на отыскание всей длинной цепочки опосредующих звеньев, которая замыкает «вход» и «выход», и это исследование должно, якобы, проследить шаг за шагом последовательные замыкания этой цепочки, то есть как цепь причинно — следственных отношений, которые и считаются НЕПОСРЕДСТВЕННЫМИ замыканиями, или на языке электромеханики — элементарными контактами.
Правда, уже сам Декарт прекрасно понимал, что это — материалистическое по своему подходу исследование физиологии мозга и нервной системы ровно ничего не объясняет и не может объяснить в природе мышления, — то есть той самой функции, которую выполняет в составе нашей, человеческой организации, МОЗГ. Поэтому — то у Декарта и появляется бестелесная «душа». Она — неизбежное дополнение к представлению, согласно коему работу мозга можно понять, двигаясь по логике причинно — следственных отношений между его элементами, — А — В–С — D… — X — Y–Z.
