Когда — нибудь, надеюсь скоро, мы прочитаем вместе эти недоконченные письма. Сейчас, здесь в холодном вокзале (если стены без потолков и окон можно назвать вокзалом), в толчее и дыму костров, трудно писать. Сейчас я двинусь дальше. Как только доберусь до более определенного места, сразу напишу, приведу в порядок все бродящие в голове мысли.
Вадька. Смоленск.
(лист из блокнота со стихами) (часто несоответствие с оригиналом текста: пунктуация, оформление…)
Я ночевал в гостиницах,
Лицо твое усталое,
Слезал на дальних станциях.
Несхожее с портретами,
Что впереди раскинется —
От снега губы талые,
Все позади останется.
С мороза мной согретые.
Я не скучал в провинции,
Довольный переменами,
Все мелкие провинности
Не называл изменами.
Искал хотя б прохожую,
Далекую, неверную.
Хоть на тебя похожую,
Такой и нет наверное.
Такой, что вдруг приснятся мне
То серые, то синие,…
Глаза твои с ресницами
В ноябрьском снежном инее,
И твой лениво брошенный,
Взгляд, означавший искони
— Не я тобою прошенный,
Не я тобою исканный…
Я только так, обласканный,
За то, что в ночь с порошею,
За то, что в холод сказкою
Согрел тебя, хорошую…
И веришь ли, что странною
Мечтой себя тревожу я —
И ты не та, желанная,
А только так, похожая…
* * *
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло. —
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
* * *
Не сердитесь — к лучшему,
Что, себя не мучая,
Я пишу от случая До другого случая…
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сыт и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
В письмах все не скажется И не все услышится, В письмах все нам кажется, Что не так напишется.
Чтобы вам не бедствовать, Не возить их тачкою, Будут путешествовать С вами тонкой пачкою.
Письма пишут разные: Слезные, болезные, Иногда прекрасные, Чаще — бесполезные.
Коль вернусь — так суженых Некогда отчитывать, А умру — так хуже нет Письма перечитывать.
А. замужней станете, Обо мне заплачете — Их легко достанете И легко припрячете.
От него, ревнивого, Заперевшись в комнате, Вы меня, ленивого, Добрым словом вспомните.
Скажете, что к лучшему, Память вам не мучая, Он писал от случая До другого случая.
* * *
Пусть нас простят за откровенность В словах о женщинах своих За нашу злость, за нашу ревность, За недоверье к письмам их.
Да, мы жестоко говорили, Собравшись в тесном блиндаже, О них, которых мы любили, И год не видели уже.
Да, мы судили их поступки, Так что захватывало дух, Да, мы толкли, как воду в ступке, До нас дошедший скверный слух.
Слова ласкающие, птичьи, На ум не шли нам. Вдалеке Мы толковали по мужичьи На грубом нашем язык
О белом полотне постели, О верхней вздернутой губе, О гнущемся и тонком теле, На пытку отданном тебе.
О белой и прохладной коже, И о лице с горящим ртом, О яростной последней дрожи И об усталости потом.
Нет, я не каюсь, что руками, Губами, телом встречи ждал. И пусть в меня тот бросит камень, Кто так, как я не тосковал.
А если вдруг такой найдется, От нашей грубости храним, Той, что с войны его дождется, Я не завидую — бог с ни
10.2.44. 6 ч. вечера.
Вот я и на месте. Мне всегда везет. Потому, верно, что ты ждешь. Из Сухиничей письмо не отправил, хоть и написал. Потом как — нибудь расскажу — почему.
Жаль что ты не поехала на вокзал. Все обошлось тихо — мирно, мы даже пообедали там. И, грешным делом, хлебнули с горя немножечко. И без всяких треволнений доехали до места.
Ирка, родная! Какой ты была хорошей в последний день! Все время чудишься ты мне такая — веселая, радостная — и только глубокоглубоко — грусть разлуки…
Захочешь — не забудешь такую..
Сильно тоскливо было мне, когда полетели назад, в ночь, телеграфные столбы, когда уносился вдаль жалобный крик паровоза. Только в такие минуты понимаешь, как сильно любишь.
