— А, это как раз моя знакомая, все замечательно складывается. Пусть она войдет, моя дорогая, впустите ее, — потребовал он.
Не колеблясь ни секунды, я открыла дверь купе. Кроули был видным человеком, я не могла не признать этого. Подвыпившая рыжеволосая женщина окинула меня рассеянным взглядом и бросилась вперед, упав на колени своему любовнику.
— Иди сюда, дорогуша, — проговорил он, сражаясь с ее одеждами. — А почему бы и тебе не присоединиться к нам? Я подарю тебе такие наслаждения, о которых ты и не мечтала…
Женщина визгливо рассмеялась, пронзительный резкий звук ударил по ушам, как будто хотел заглушить шум парового двигателя. Ситуация начала выходить из-под контроля. Я вздохнула, понимая, что другого пути нет:
— Что ж, если это то, чего вы действительно желаете… — Ответ прозвучал легко и просто.
Этот отвратительный человек мог стать причиной больших неприятностей, он был потенциально очень опасен. Я медленно склонилась и крепко сжала его плечи, все ближе и ближе притягивая его к себе. Вот инстинкт окончательно возобладал над разумом, и мои острые клыки вонзились в его плоть. Горячая кровь обжигающим потоком полилась в горло, пьянящие волны наслаждения захлестнули меня, рассыпаясь мириадами искр. Единственным звуком, доносившимся до моего затуманенного сознания, был стук колес по рельсам, гул все нарастал, ревел у меня в ушах, заглушая последние хрипы.
Когда он потерял сознание, я повернулась к его подруге, дрожащей от страха. Все было кончено очень быстро. Я осушила ее.
«Мой милый дорогой отец, будешь ли ты теперь гордиться мной? Видишь, к чему привел твой бесценный дар?»
Я выглянула из окна: мы почти приехали. Я буду бесконечно счастлива, когда это путешествие закончится.
Еще до того, как поезд полностью остановился, я спрыгнула на перрон. Больше здесь никто не выходил. Пустынная платформа стала единственным немым свидетелем прибытия поезда и того, как, набрав скорость, он вскоре исчез вдали. Уродливое бетонное здание вокзала, возвышавшееся невдалеке, было столь неприглядно, что даже голуби облетали его стороной.
— Анжелика, — раздался мягкий спокойный голос из мрака ночи.
Темнота, казалось, отступала, по мере того как одинокая фигура приближалась ко мне. Я тотчас узнала запах — это был мой отец.
Глубоко вздохнув, я ощутила, как прохладный ночной воздух обжигает легкие. Отец стоял, наблюдая за мной, но в его темно-красных глазах совершенно ничего нельзя было прочитать.
— Что ты здесь делаешь? — еле слышно проговорила я, надеясь, что он не почувствует запаха свежей крови в моем дыхании.
И, как всегда, он взял ситуацию под контроль.
— Я подумал, что неплохо бы встретить тебя после такого долгого путешествия, — просто ответил он. — Автомобиль ждет нас.
И отец указал на великолепный черный «роллс-ройс».
Я не видела его больше двадцати пяти лет, и надо признать, он изменился с тех пор, по крайней мере внешне. Сейчас на нем был прекрасно сшитый костюм, черноту которого подчеркивало нестерпимое сияние золотых запонок. Его темные волосы, аккуратно подстриженные, лежали чуть выше ворота рубашки и были зачесаны со лба назад. В отполированных до блеска ботинках отражалось тусклое сияние луны, — вероятно, они стоили столько, сколько хватило бы, чтобы кормить целый год деревеньку где-нибудь на его родине.
— Поехали, — распорядился он. — Скоро уже рассвет.
До автомобиля я шла рядом с ним. Шофер, одетый в черную форму, выскочил из машины и стремительно распахнул боковую дверцу. Я аккуратно села на переднее сиденье, ощущая дыхание отца у себя на затылке.
Мы ехали в полнейшем безмолвии. «Роллс-ройс» мчался по извилистым проселочным дорогам больше часа. Трудно было сказать, наступил уже рассвет или все так же темно, поскольку стекла автомобиля были затемнены.
— Путешествие прошло хорошо? — спросил он, наконец разбивая стену молчания.
— Не совсем… возникла небольшая проблема, — ответила я.
— Я полагаю, ты разрешила ее с присущими тебе тактом и сдержанностью?
Он улыбнулся, и в полумраке салона блеснули его ярко-белые зубы.
Я ничего не ответила. Он поддразнивал меня. «Не в этот раз, — подумала я. — Не в этот раз».
