Тем не менее, от так и не наступившей зимы (почти экватор же!) и осадков защита уже была, и по мере изготовления и применения материала появлялось всё больше жилого и уютного пространства. В первую очередь, понятное дело, мы оборудовали детские — к тому времени уже выяснилось, что и у Кэт, и у Виль будут мальчики, так что на очереди был выбор имён. Огород, видимо, воодушевлённый отсутствием снега, цвёл и плодоносил практически непрерывно и вперемешку — Виль поначалу пыталась с помощью Кэт этот процесс как-то контролировать, но потом махнула рукой и просто собирала «что поспело». Я старательно осваивал рыбную ловлю в полупромышленных масштабах — сетью из кое-как сооружённой по когда-то слышанным байкам долблёнки, а Куросакура очень переживал, что не может достойно помочь. Впрочем, без дела и он не сидел. Близилось весеннее равноденствие — «лишние дни» дважды в год отмечали все народы, правда, немного по-разному — а вместе с ним и роды у Кэт.
Беременность сделала Виль ещё спокойнее, чем раньше — я бы даже сказал, практически индифферентной, но это было не совсем так. Просто внешние события её крайне мало трогали, всё её внимание было отдано собирающейся скоро появиться на свет новой жизни. Кэт же напротив, радостно бегала повсюду, как неугомонная маленькая девчонка — что выглядело одновременно и потешно, и жутковато, учитывая сочетание большого живота и общего её крайне тонкого телосложения.
Сосредоточившись на внутренних переживаниях — ну или просто привыкнув — Виль стала спокойнее относиться и к Кэт. Раньше их отношения были… крайне интенсивными, за неимением лучшего слова — не раз и не два они ссорились мало не до драки, через пять минут мирились и со слезами на глазах клялись в вечной любви — чтобы ещё через минуту снова разругаться в дым из-за какой-нибудь ерунды, вроде «на что больше похоже вон то облако, на дерево или на рыбу» (при том, что Кэт могла это облако вовсе развеять в десять секунд). Теперь же их обеих присутствие друг друга нисколько не напрягало, и Виль даже обмолвилась, что если бы не предсказание — стоило бы остаться в старом домике. Я благоразумно не стал ей ни о чём напоминать, тем не менее, задумался о возможности связаться с кланом: в конце концов, официально нас никто не изгонял, мы сами ушли, и если вдруг решим вернуться — ну, не прямо в Эдельштайнбергшлосс, всё-таки, срок изгнания у Виль ещё не прошёл, а хотя бы в её домик — препятствий нам чинить не будут от слова «совсем»…. ну, может, спросят, где и зачем бродили, но и только.
Однако вопрос почты я из головы так и не смог выкинуть, и сколько ни вертел так и сяк — ничего путного не получалось. Единственный достаточно быстрый транспорт — «Стрекоза» — по-прежнему находилась в ангаре в полуразобранном виде. Для переделки под одного пилота-человека требовались куда более сложные инструменты, чем были у нас (сделать их было можно, но на это требовалось много времени). В принципе, управляя ветром, Кэт могла бы и долететь в одиночку… только этот вариант даже рассматривать глупо — другр её просто убьют, как только увидят, я уж не говорю про беременность и близкие роды. Возможно, Куросакура, чьи магические способности тоже выросли — пусть и не в несколько раз, как у женщин, зато без ущерба для столь важного в обществе араманди контроля — тоже смог бы долететь, время от времени создавая себе термики, и набирая на них высоту, но отрывать его от жены в такой момент… а уж тем более после рождения ребёнка! Малыша назвали Ичиро Гералт Смелый — первое имя дал Куросакура, второе — Кэт, а фамилию они стребовали с меня: собственной у Куросакуры не было, несмотря на все заслуги, а использовать фамилию рода он отказался.
Мне и самому, честно говоря, никуда лететь не хотелось: работа руками по обустройству собственного дома и хозяйства, ежеутренние и ежевечерние выходы на лодке на реку — собрать улов и поставить сеть заново, неторопливые разговоры с домочадцами за ужином обо всём сразу и ни о чём конкретно (свою колоду я отдал Кэтлин, ибо понимал остальных без проблем, а если надо было сказать что-то сразу всем — брал первую попавшуюся)…. Спокойная размеренная жизнь, оставляющая в душе тёплое чувство
