- Я вернулась. - Ризани устроилась на ближайшем стуле. - Можно мяса?
- Куски мяса есть в супе. - Рена пожала плечами и помешала кипящий в кастрюле бульон. - Сначала выпей травяной настой. Он на столе.
- Опять пить это жуткое варево? Не хочу, я потом весь день не избавлюсь от горького привкуса во рту.
- Настой нужен для того, чтобы не вернулся жар. И этот не такой горький. Хотя тот и более эффективен.
- Я и так буду в порядке. Никогда в своей жизни не болела.
- Да уж, я помню, как еще совсем недавно ты металась в бреду. Это не яд, хватит упрямиться.
- Хорошо, хорошо. Сейчас я это выпью. - Ризани взяла кружку с зеленоватой густой жидкостью и с некоторым недоверием сделала маленький глоток. Распробовав отвар, в этот раз не горький, оставляющий после себя приятное мятное послевкусие, она быстро опустошила всю кружку и удивленно посмотрела на Рену. - А вчера нельзя было дать такой же? Он вкусный, не то, что та отрава...
- Вкусный. Но малополезный. - Рена хотела еще что-то добавить, но передумала и просто налила в объемную глиняную тарелку суп. Поставила ее на стол перед Ризани. - Ладно, давай есть, пока не остыло.
Пока Ризани наслаждалась едой, Рена не отводила взгляда, с интересом наблюдая за несколько дикарскими повадками девочки. Почувствовав это, Ризани начала ерзать на своем стуле и, в итоге не выдержав долгого молчания, сама начала разговор. Память предков подсказала ей, зачем нужна ложка, но даже так она все равно впервые взяла ее в руки и была не очень уверена, все ли правильно делает.
- Что-то не так, зеленоглазка? Мне тяжело есть, когда так пристально смотрят.
- Да нет, просто задумалась. Продолжай. - И продолжила наблюдение.
- Рена, давай ты выскажешь мне все, что хочешь, иначе я не смогу есть, хотя суп очень вкусный. - Ризани отодвинула тарелку и с некоторой долей отчаяния обратилась к девушке. - Ну, пожалуйста?
- Ризани, ты совсем не похожа на местных детей. - Не зная, откуда лучше начать, девушка, просто высказала то, что уже какое-то время беспокоило ее. Девочка начала осматривать себя, но Рена остановила ее. - Я имею в виду не внешность. Деревенские дети, да и обычные городские, чего уж таить, ведут себя совершенно по-другому. И это даже не считая того, что никого из них нельзя встретить в диких горах, где даже суровые горцы редко ходят.
- Ммм. - Ризани не нашлась с ответом, более того, из-за того, что она стала сильно нервничать, сама того не понимая, подняла ноги на стул и обняла колени руками. Затем грустно спросила, чуть не плача. - Я веду себя как дикарь, зеленоглазка? Я знаю, что должна уйти после выздоровления, чтобы не мешать тебе, но не надо сейчас так сильно заострять внимание на то, что я такая непохожая на местных детей.
- Стоп-стоп-стоп! Откуда взялась такая логика? - Рена даже руки скрестила, чтобы показать, что она совсем не это хотела сказать. - Я всего лишь говорю, что будет очень сложно найти твоих родителей и помочь вам встретиться. Я не знаю, как ты оказалась одна в таком месте, но ведь должна, же быть у тебя где-то семья.
- Рена, у меня нет никого. Я просто жила одна, сколько себя помню. Мне некого искать и некуда возвращаться. И... - Печаль в голосе девочки заставили Рену вздрогнуть. - Нет, ничего. Не волнуйся, я справлюсь. Уйду, когда поправлюсь, чтобы не быть обузой.
- Я тебе сейчас уши оторву, справится она! Так, теперь за тебя отвечаю я и если есть возражения, то можешь оставить их при себе! Возомнила себя достаточно взрослой, чтобы жить одной в опасном краю.
- Но я ведь просто... Зеленоглазка, ты уверена? Если я сейчас останусь с тобой, то потом уже не смогу заставить себя уйти. - Глаза девочки наполнились слезами, но она пока еще могла их сдерживать. "Что-то со мной не так. Всего три дня назад я чувствовала себя совсем по-другому. Может это тоже последствие ритуала? Я... просто хочу быть рядом с Реной?"
- Что в этом плохого, глупая? Если я что-то решила, то всегда следую этому до конца, хорошо это или плохо. Сегодня я решила, что ты станешь частью моей семьи и я, как твоя старшая сестра, буду заботиться о тебе. До того как я узнала, что у тебя нет родителей я еще сомневалась, но теперь тебе не отвертеться.
